Искупление кровью
Шрифт:
– Мы попали!
– Не говори так! – взмолилась Марианна. – Оторвемся!
Оторваться? На этой раздолбанной колымаге с астматическим мотором? Нужно действовать хитрее, не рассчитывая на скорость. Найти другое решение. Съехать с окружной… Тома сворачивает направо, кортеж, впавший в истерику, тоже направляется к съезду. Промзона пуста, развязка кольцевая, полицейские машины так и приклеились сзади. Странно, что не идут на обгон. У «рено» все-таки что-то есть под капотом, хотя машина и выглядит, как железный хлам. Никогда еще она так быстро
Марианна вытащила из бардачка пистолет. Тот, что служит для устрашения. До сих пор его ни разу не использовали по-другому. Может, скинуть ствол перед тем, как нас задержат? Нет, они не смогут нас задержать, нас никто не остановит.
Вот только внезапно впереди вырастает стена. Белые машины, синие маячки, тяжелая артиллерия. Кавалерия на марше: подкрепление. Ловушка.
– На этот раз точно попали! – вопит Тома.
Нога по-прежнему на педали, а стена приближается. Нажать на тормоза, на акселератор? Нет времени искать ответ. Ветровое стекло разбивается, с ним и голова Тома.
Машина картинно прорывается сквозь заграждение. Похоронный марш, звуки органа. Пока саркофаг не въезжает на строительную площадку и не валится в огромную дыру, из которой вот-вот начнет вырастать очередной объект недвижимости. Марианна уже не кричит. Удивляется, что еще жива. Отстегивает ремень, проводит рукой по волосам Тома. Кровь, повсюду. Они убили моего парня. Убили его, сволочи! Она выползает из машины, а люди в униформе уже подбегают к краям разверстой могилы.
– Полиция! Стоять! Поднимите руки!
Скажешь тоже! Она драпает, мечется между опорами фундамента, ствол в правой руке. Лицо заливают жгучие слезы. Она бежит с невероятной скоростью, совсем чуть-чуть запыхавшись. Они убили моего парня. Убили.
Вылезает с другой стороны котлована, который уже оцепляют копы. Бежит среди бытовок и металлических штырей, торчащих из земли. Слезы застилают глаза. Она все бежит, и сердце приспосабливается к адскому ритму. Годы тренировок прошли не даром. Перелезает через ограду, сворачивает направо; свора следует по пятам. Шныряет в какой-то проулок, прыгает через стенку. Прячется за кустом, растущим у самой ограды. Преследователи пробегают по проулку. Ее не заметили. Получилось.
Они забрали у меня Тома. Забрали мою жизнь.
Марианна размеренно дышит, нигде ни звука. Но вот где-то в доме залаяла собака. Зажегся свет – в холле, затем в саду.
– Заткнись, поганая псина! Ты всех сюда созовешь…
Безопаснее будет пройти через соседние участки. Марианна поднимается, идет вдоль живой изгороди. Почувствовав чье-то присутствие за спиной, оборачивается и натыкается на дуло пистолета.
– Руки за голову! Живо!
Полицейский во весь рот улыбается, довольный собой. Подбегает, выбиваясь из сил, одна из его подружек. Марианна медленно поднимает руки. Но в мозгу, наоборот, все прокручивается очень быстро. Тюрьма,
Они не заметили ствол у меня за поясом. Иначе бы уже забрали…
– Я ее нашел! – испускает полицейский победный клич.
– Подойди ближе! – командует девушка, дергая за наручники, прикрепленные к поясу брюк.
Похоже, она напугана куда больше, чем Марианна. Руки дрожат, бусинки пота на лбу. Еле дышит. Ее коллега продолжает скликать всю команду. Револьвер убрал в кобуру, это не укрылось от Марианны. Берет рацию, вызывает дружков, раз уж те не слышат его триумфальных воплей. Малышка возится с браслетами. Еще немного, и на себе их защелкнет. Тут Марианна смекает, что у нее еще есть шанс. Последний. Пара недотеп, только и всего. Вот она – настоящий воин.
Действовать, пока не прибыли остальные.
Движением стремительным, почти незаметным, она вытаскивает пистолет, целится в мундиры. Не так-то и сложно, в конце концов. Глаза у них становятся круглыми от страха.
– Не двигаться! – выдыхает она, немного хрипло.
Обходит стенку, пятится: дойти бы до последнего дома, а там пуститься наутек, их оставив на месте… Но… что это он затеял? Он… Он достает пистолет из кобуры… Впечатление, будто от скверного фильма в замедленной съемке. Сейчас выстрелит.
Ну нет! Я первая!
Нажимает на курок, раз, второй, третий… Закрыв глаза, разряжает обойму. Когда открывает их, оба лежат на земле, девушка еще шевелится. Парализованная. Марианна ищет выхода, ее взгляд прикован к жертвам. Сердце готово остановиться, ноги на краю пропасти.
– Бросай оружие, или буду стрелять!
Вся свора примчалась по следу. Четверо. На нее нацелены четыре ствола. А вдруг Тома все еще жив? Может, просто потерял сознание; может, он выкарабкается. Она ведь могла не разглядеть в темноте.
– Бросай оружие, говорят тебе!
Пальцы не разжимаются, мертвой хваткой вцепились в металл. У ее ног отчаянно стонет девушка. Марианна глядит на нее, потом на всех остальных. Кажется, эта сцена длится уже много часов…
В домах по улице зажигаются окна, пес вот-вот вышибет входную дверь. Люди в пижамах робко выходят – насладиться зрелищем. Куда занимательней, чем телесериал.
Если я пошевелюсь, мне конец. Если не пошевелюсь, конец все равно. Но если Тома жив, я не хочу умирать!
Она делает движение, чувствует удар, слышит выстрел. Падает навзничь, кричит от боли. Потом все происходит очень быстро. Пляшут вокруг угрожающие тени. Пока она не закрывает глаза.
Тома? Тома? Больше она ничего не видит… Только голоса, шаги. Ее толкают, трясут. Ей больно, очень больно.
– Он мертв! Мертв! «Скорую», живо!
Тома?
И вот ее по спирали затягивает вниз. Ей так холодно, так больно. Она вращается все стремительнее, хрупкая бабочка среди бури. Наконец, кромешная тьма. Полное безмолвие.