Искупление
Шрифт:
Когда гость насытился, Адус спросил его:
— Откуда идёшь, путник?
— Путь мой долог, и лежит он из Страны Скарабеев, — окрепшим голосом ответил тот.
— Страна Скарабеев, — задумчиво произнёс Адус. — О той стране ходят у нас легенды.
— О, то страна великих чудес! — восхищённо сказал слепец. — Знаешь ли ты, добрый человек, что гробницы царей их так велики, что на них опирается свод небесный?
Сердце Адуса кольнуло при упоминании о гробницах.
— Нет, — прошептал он чуть слышно, — то не ведомо мне.
— А
Адус покачал головой, забыв, что слепец не может видеть его жеста.
— А ответь, путник, — сказал он, — куда путь твой лежит?
Бродяга помолчал и торжественно произнёс;
— Я иду в Священный Город, дабы поклониться праху казнённого пророка.
Адус вздрогнул. Праху казнённого пророка? Уж не Учитель ли тот пророк?
— Имя тому пророку — Учитель, — словно в ответ на мысли казначея, прозвучали слова слепца.
Не ответил Адус. Не мог говорить он об Учителе ни с кем — даже с собственной совестью. Разжал ладонь: тридцать монет всё ещё лежали там. Он стиснул пальцы так, что ненавистный металл, словно острия множества кинжалов, впились в кожу его. Боль телесная несколько умерила боль душевную… Завтра, завтра конец этим мучениям!..
Кузнец тем временем вышел, оставив Адуса и слепца одних.
— Что же ты молчишь, добрый человек? — вопросил бродяга.
— Час поздний уже, путник, — ответил Адус, — ложись-ка ты лучше спать. Поди, путь за день проделал нелёгкий.
— Твоя правда, хозяин, — согласился бродяга. — Проводи меня, будь так добр.
Адус отвёл слепца к лавке, что стояла в дальнем углу комнаты, и вернулся к столу. Не прошло и минуты, как уже забыл он о случайном госте. Тревожные мысли роились в его голове, ожидание будоражило его кровь, напрягало нервы, тисками сжимало сердце. Что принесёт ему день завтрашний?..
Звонко взвизгнув, молнией прорезала полумрак тонкая стрела. Крик, проклятья, стон, грохот падающего тела…
Реальный мир обрушился на Адуса, в краткий миг вернул его к действительности. Казначей вскочил, ещё ничего не понимая.
За его спиной, в двух шагах от стола, за которым Адус предавался невесёлым своим думам, корчась, хрипя и биясь в судорогах, лежал бродяга-слепец. В грудь его глубоко вонзилась стрела, глаза же его — зрячие! ненавидящие, лишённые чёрной повязки — вперили взор свой в казначея. Рука сжимала тонкий длинный стилет; силы покидали его с каждым мгновением. Второй рукой силился выдернуть он смертоносное жало из груди своей — но тщетно; плоть крепко держала гибкое древко. Перекошенный рот «слепца» жадно ловил воздух, кровь клокотала в горле несчастного — и вот хлынула она на земляной пол кузницы. Ещё миг, последняя конвульсия — и «слепец» затих, мёртвый.
— Я подоспел вовремя, — услышал Адус жёсткий, отдающий металлом, голос. Поднял полные ужаса глаза — и встретился с холодным взглядом атамана «призраков»,
Атаман отбросил в сторону ненужный более лук, снял с плеча колчан со стрелами и переступил порог.
Только теперь Адус понял: убийца выследил его! Так вот кто был тот бродяга, идущий из далёкой Страны Скарабеев в Священный Город, дабы поклониться праху Учителя!.. Наёмный убийца мстительного Иерарха…
Ужас отступил. Адус бросился к своему спасителю.
— Ты спас мне жизнь, — воскликнул он, в порыве благодарности хватая обе руки атамана и тряся их.
— Я лишь выполнял свой долг, — гордо ответил атаман. — Рука, занесённая над головою друга, должна быть отсечена. Таков мой закон.
— Так он…
— Ещё миг, и я бы застал тебя с кинжалом меж лопаток.
Судьба оберегала Адуса — судьба в образе этого сурового человека!
— Во имя неба, что здесь происходит?! — прогремел гневный голос кузнеца, в тот миг появившегося на пороге. — Ты посмел пролить кровь невинного в моём доме, брат?!
Он устремил негодующий взор на атамана «призраков». Тот лишь стиснул зубы и отвернулся.
— А, ты молчишь!.. — Ярость кузнеца, казалось, достигла предела. — Хорош братец!
Адус кинулся между двумя братьями.
— Твой гнев напрасен, кузнец, — воскликнул он, хватая гиганта за руку. — Этот благородный человек только что спас мне жизнь.
— Спас тебе жизнь? — Брови кузнеца от удивления поползли вверх.
— Убийца пришёл по моему следу в дом твой, кузнец, — мрачно пояснил Адус, кивая на распростёртый в неподвижности труп. — Твой брат успел вовремя.
— Убийца… — словно эхо, отозвался кузнец.
Пелена внезапно спала с глаз его, разум прозрел — он понял всё.
— Прости, брат, горькое слово, — он устремил на атамана взгляд, полный благодарности. — Кровь ослепила меня — как мог я усомниться в брате своём!
Он крепко прижал к груди гордого атамана.
Когда всё наконец выяснилось, труп убийцы схоронен в надёжном месте, а следы трагедии уничтожены, оба брата вопросительно воззрились на Адуса.
— Ответь, Адус, кому понадобилась жизнь твоя? — спросил кузнец.
Казначей смущённо отвёл глаза и ничего не ответил. Атаман усмехнулся.
— Я знаю убийцу, — медленно роняя слова, произнёс он, — это наймит Верховного Жреца.
Кузнец присвистнул от удивления.
— Вот оно что! — проговорил он, растягивая слова на манер брата. — Чем же прогневал ты главу Ордена меченосцев?
И снова промолчал Адус.
— Столь высокой чести Великий Магистр удостаивает не каждого, — процедил сквозь зубы младший брат, вложив в ненавистное имя всю силу своего презрения. — Теперь я рад вдвойне, что сумел отвести руку убийцы от друга и брата моего. — Он улыбнулся, и улыбка его вдруг оказалась мягкой и доброй. — И всё же, Адус, чем насолил ты этому высокородному прохвосту?