Искупление

Цыпленкова Юлия Валерьевна

Габи, молчаливо, согласилась с моим помощником, сурово кивнув. Усмехнувшись, я отвернулась к окну. Силуэты всадников едва угадывались в темноте, сгустившейся за считанные минуты. Зажгли факелы, и стало посветлей, но для разглядывания окрестностей было все равно темно. Махнув рукой, я откинулась на спинку, и карета остановилась. Дверца распахнулась:

– Сокровище мое, - прозвучало с улицы.

– Лечу, - хмыкнула я и выбралась наружу, потягиваясь и вдыхая ночной воздух полной грудью.

Хозяин замка уже встречал нас, кланяясь герцогу и подобострастно

улыбаясь мне. Найяр кивнул, приветствуя тарга, и повел меня по замковому двору. Слуги носились, наполняя замок суетой, тарг Баллард, хозяин замка, суетился точно так же, но вокруг нас. Чуть позже к нему присоединилась его супруга и двое дочерей, имевших наглость строить глазки его сиятельству. Я фыркнула, глядя на это, а Найяр развеселился. Он сжал пальчики одной из девушек, чуть задержав взгляд на ее губах, что невозможно было не заметить, герцог посмотрел ей в глаза и проникновенно произнес:

– Весьма рад знакомству с такой очаровательной тарганной.

Девушка едва не лишилась чувств, ее сестру перекосило, а я не удержалась от короткого смешка. Най скользнул по мне недовольным взглядом и, не стесняясь, что его слышат девушки и их родители, спросил:

– Даже не дрогнуло?

– Не-а, - мотнула я головой.

– Бесчувственная, - пожаловался его сиятельство девушке, чью руку все еще удерживал.

В это время подошел Хэрб.

– Моя госпожа, - он склонился, игнорируя драматичность момента, - вы устали, позвольте проводить вас до покоев.

– А вот я не бесчувственный, - сузил глаза Найяр, потерял интерес к юной тарганне Баллард, отодвинул моего помощника и приобнял меня.
– Сам провожу.

Этим спектакль и завершился. Мы поднялись наверх, сопровождаемые таргом Баллардом, Най попросил, чтобы ужин подали прямо в покои, и мы остались одни, не считая Габи. Она уже наводила собственную суету. Дав герцогу поцеловать себя, я поспешила помыться с дороги, чтобы быстрей лечь в постель. Усталость была действительно ужасная.

Когда я вышла из умывальни, Найяр перед столом, на котором уже исходилась аппетитным паром еда, и читал донесения. Он поднял на меня глаза, и я увидела, что он зол.

– Что-то случилось?
– спросила я, устраиваясь за столом.

– Держи, - он швырнул в меня одним из свитков.

Недовольно поджав губы, я взглянула на него.

– Читай!
– рявкнул герцог, и я послушно посмотрела на свиток.

Сердце тут же подпрыгнуло и застряло где-то в горле. Я знала этот почерк, я столько раз читала письма, написанные им, столько нежных признаний писала мне эта рука, рука моего мужа. Подняв растерянный взгляд на герцога, я услышала жесткое:

– Читай.

И я начала читать. Ру писал гаэлдарскому владыке, прося убежища для себя и своей жены, которую собирается вырвать из когтей Таргарского Дракона. Напоминал об обещании не оставить его, просил принять на службу и клялся быть верным новому господину... Он готовил для нас новый дом, даже находясь под арестом в своем поместье. Или это более раннее послание? Нет, оно было не дописано, словно

его вырвали из рук Руэри раньше, чем успел закончить. Руки задрожали, и письмо полетело на пол. Я снова подняла взгляд на Найяра, и он расплылся из-за слез, выступивших на глаза.

– Что с ним?
– спросила я, даже не пытаясь сдержать влагу, бегущую по моим щекам.

– Сбежал, падаль, - прошипел герцог, и я с некоторым облегчением выдохнула и вытерла слезы.
– Он не уйдет без тебя. Твой муж так же болен тобой, как и я. Он придет за тобой, а я не отдам, не мечтай. Даже если ты носишь его... ребенка.

– Что его ждет?
– тихо спросила я.

– Плаха, - коротко ответил Найяр и стремительно покинул покои.

Я проводила его отрешенным взглядом, после подобрала письмо и снова перечитала. Разум все так же отстраненно анализировал возможность выторговать Руэри жизнь и изгнание из герцогства. Это лучше казни. Пусть живет в Гаэлдаре, пусть ищет новое счастье, настоящее. Пусть ему другая жена родит детей, пусть. Лишь бы живой, лишь бы знать, что он где-то есть... Письмо вновь полетело на пол, и я разрыдалась, признавая, что Ру для Найяра уже не просто соперник, и мой муж дал ему повод свести счеты.

Запах еды начал раздражать, и я ушла от стола, но аромат пищи все равно долетал до меня, вызывая тошноту. Когда герцог вернулся уже более спокойный, я содрогалась от спазмов, захлебывалась слезами и снова давилась. Найяр открыл дверь в уборную и остановился, глядя на меня.

– Не трогай его, - простонала я, опираясь на стену.
– Выгони из герцогства, навсегда выгони, разведи нас, но не трогай.

Най, молча, поднял меня на руки и отнес в спальню. Уложив там на кровать, сел рядом и устало потер лицо. Я приподнялась на локте и потянула за рукав герцога. Он оглянулся, погладил меня по щеке и встал.

– Най, - позвала я.
– Най, не молчи!

Найяр, все так же молча, разделся и лег рядом.

– Найяр, - в голосе прорезались истеричные нотки.

– Все еще любишь его?
– неожиданно спросил герцог.

– Он мне дорог, - ответила я.
– Най, изгони его, просто изгони.

– А я?
– он сел и испытующе посмотрел на меня.
– Я тебе дорог?

– Я три года делю с тобой ложе...

– Я тебе дорог?!
– повторил вопрос Найяр, повысив голос.

– Най, милый, пожалуйста, не убивай его, - я вцепилась в его руку.
– Умоляю, пожалуйста, не убивай!

– Я тебе дорог?!
– вдруг заорал герцог, вырывая руку и нависая надо мной.
– Хоть немного? Хоть чуть-чуть? Сафи, сокровище мое, ответь мне на этот вопрос! Я тебе хоть немного дорог?!

Я испуганно отпрянула и едва не свалилась с кровати, но герцог поймал меня за руку и рванул обратно. Он прикрыл глаза, ноздри мужчины раздувались, он был в бешенстве, но пытался совладать с собой. Было ясно, что сейчас его просить бессмысленно. И когда будет смысл, неизвестно. А сейчас нужно успокоить его сиятельство, пока он не излил гнев на ни в чем не повинных обитателей замка.