Искупление
Шрифт:
— То тут, то там, — уклончиво произнес я, не желая, чтобы еще кто-то знал о том, куда мы с Кристофером ходим.
— У нас новые командировочные со Второго центра, — почесав подбородок, ответил он.
— У нас они регулярно, — заметил Кристофер, оглядываясь по сторонам, — есть что-то, что тебя беспокоит?
— Не знаю, — пожал он широкими плечами, — Гектор уже некоторое время тренирует девушку, отдельно от основных.
— И что? — я приподнял брови, не понимая его обеспокоенности.
— Она ровесница Авроры, — недовольно проворчал он.
— Какая тебе разница, кого
— Тебе не кажется это странным?
— Нет, — крикнул я, не поворачиваясь.
— Ему стоит больше узнать о том, что на самом деле может быть странным, — заметил Кристофер.
— Джек — идеалист, — я слегка хмыкнул, доволен словом, который подобрал мой мозг, — ему надо знать, что все следуют правилам. Если происходит нечто, выбивающееся из его мышления, он начинает ебать всем мозг.
— Просто он не такой испорченный, как мы.
Я поднялся на второй этаж и без стука вошел в кабинет отца. Гектор сидел за столом и смотрел не мигающим взглядом в стену на против. Я прошел дальше и, на всякий случай, тоже уставился на стену. Она была чиста, как девственница в брачную ночь.
— Я бы сказал, что мне неловко тебя прерывать, но мне нужна твоя помощь.
Я закрыл за собой дверь и сел напротив, вытянув ноги под стол.
— Говори, — бросил отец. Он потер глаза пальцами, затем внимательно посмотрел на меня, задержавшись на разбитой брови и фиолетовых синяках на шее. Его взгляд стал колючим, а мелкие морщины разбежались лучами к вискам от того, что он прищурил глаза.
— Есть ли способ усилить свои навыки? Я знаю, ты дал нам хорошую подготовку, но, может, я могу стать лучше?
— И это никак не связано с твоим разбитым лицом?
— Мне не хочется тебе лгать, поэтому я просто промолчу.
— Пол, — Гектор устало подался вперед, сложив руки на столешнице, — ты знаешь, я не самый лучший отец в этой вселенной, но для меня всегда было важно, чтобы вы могли себя защитить. Если есть что-то, что я должен знать, я бы хотел быть в курсе.
Я заерзал на стуле, не уверенный, что готов доверить отцу свою ношу, но он прав. Гектор всегда давал нам больше свободы, чем остальные отцы своим детям. Все, что он требует от нас — это доверия.
— Я сам не свой, после того, как умерла Китти, — хрипло пробормотал я, — она привела меня в ту пещеру, чтобы сказать, что ждет ребенка. Моего ребенка. Мне было семнадцать лет, и я понятия, блять, не имел, хочу ли становиться отцом. Но я видел ее лицо, полное надежды и разочарования, когда я не отреагировал так, как ей бы хотелось. Я сказал Китти, что мы справимся, что мы сможем быть родителями, хотя внутри меня все буквально сжималось от страха. Я не понимал, и до сих пор не понимаю, как можно привести в этот ебаный мир маленькое существо, которое будет полностью зависеть от тебя, когда кругом бродят голодные твари. Но я не собирался бросать ее, клянусь тебе. В одно мгновение я мысленно представляю, какой будет Китти с моим ребенком внутри своего тела, а в другое — уже слышу истошный крик боли, и вижу, как тварь разрывает ей горло. Она умерла передо мной на холодном полу, пока я пытался добраться до ее тела.
Я не чувствовал, как по моим щекам стекают соленые слезы, пока они не капнули мне на губы. Я поднял руку и провел ладонью по своему лицу, стирая влагу со своих щек. Отец сидел напротив и смотрел на меня влажными глазами.
— Ты наказываешь себя, сынок, но в этом нет твоей вины, — наконец сказал он хрипловатым голосом, — я не знаю, что делал бы я, если бы лишился кого-то из вас, но я могу понять, что ты мог чувствовать. Если ты считаешь, что тебе станет легче, когда твое тело покроется кровью, или, когда оно онемеет от боли настолько, что твоя душевная боль отойдет на второй план, что ж, я не тот, кто будет тебя судить. Я просто хочу, чтобы ты дал себе еще один шанс, Пол.
— Я боюсь, — тихо прошептал я, стискивая челюсти, — я не знаю, смогу ли пережить такое снова.
— Это жизнь, и она не всегда выложена радугой и ебаными единорогами. Если ты спросишь меня, был ли я готов растить двух близнецов, когда мне самому стукнуло восемнадцать? Нет, блять, и я до сих пор не знаю, как быть хорошим отцом. Я каждый день боюсь за каждого из вас, боюсь, что кто-то может не вернуться из-за стены, боюсь, что кто-то будет настолько глуп, чтобы дать себя забить до смерти, — он выразительно приподнял бровь, пристально удерживая мой взгляд, и я понял, что он знает. Он всегда все знает.
Поэтому я просто усмехнулся и покачал головой, опустив ее вниз.
— Я потерял женщину, которую любил, от рук тварей. Но она оставила мне Аврору, за что я благодарен небесам. Мы строим свою жизнь, невзирая на трудности. И я хочу, чтобы ты жил дальше, оставив память о Китти и вашем малыше глубоко в своем сердце. Не перечеркивай свою жизнь, утопая в скорби и самоистязании. Пообещай мне, что хотя бы попытаешься, или я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе.
— Только не говори, что ты меня шантажируешь, — я хмуро посмотрел на отца.
— Ты вынудил меня, — он откинулся спиной на кресло и скрестил руки на груди.
— Ты готов отказать в помощи своему любимому сыну? — я притворно покачал головой, — я был о тебе лучшего мнения.
— Не увиливай, — отец постучал пальцем по столу, — дай мне слово, Пол.
— Хорошо, доволен? — я поднялся с кресла и шагнул к двери, — теперь может соизволишь оказать мне помощь, старик?
Гектор встал на ноги и вышел из-за стола.
— Судя по тому, что я вижу, твоя защита дала трещину.
— Я бы сказал не просто трещину, а чертов разлом.
Мы вышли из кабинета и стали спускаться по лестнице.
— Ты в состоянии тренироваться? Можем подождать пару дней, пока ты придешь в норму.
— Я в порядке, просто царапины.
— Как скажешь, — кивнул отец и открыл дверь тренировочного зала, пропуская меня внутрь. Кристофер уже был внутри, успев переодеться в спортивные шорты. Я зашел в раздевалку и скинул с себя форму, быстро натягивая шорты.
Гектор стоял на ринге и кружил вокруг Кристофера, который едва успевал ставить блоки.