Искупление
Шрифт:
— Я не уверен… — он скользнул рукой по моему плечу, и развернул меня лицом к себе. — Что бы ты сделала со всей этой информацией?
— Пошла в полицию, — выпалила я.
От его улыбки мне захотелось ударить его.
— И что бы ты сказала? Мне платят полмиллиона в месяц за работу, на которую я подписалась? О, и, кстати, мой отец — Александр Петров, возможно, у вас есть его дело под рукой?
— Ты сволочь, — прошипела я.
— А ты… — он испытывающе посмотрел на меня, — интересная.
— Что бы ты ни делал, это
— Ах, так у дочери босса русской мафии есть… мораль? — в его глазах читалась насмешка, когда он прошептал хриплым голосом. — Какая жалость.
— Тебе еще что-нибудь нужно?
— Сегодня? — он облизал губы. — Думаю, что да.
Он двинулся слишком быстро, и я не смогла подготовиться. В одну минуту он возвышался надо мной, а в следующую уже прижимал меня к стене, его губы были в двух сантиметрах от моих.
— Ты принадлежишь мне.
— Ты уже говорил это, — я едва смогла выдавить из себя слова, настолько мое горло пересохло.
— Я могу сделать с тобой все, что захочу… И никто не услышит твоих криков, Майя, никого не будет это волновать. Для тебя очень разумно помнить, кто держит твою драгоценную жизнь в своих руках. Что я здесь делаю — не твое собачье дело. Выполняй работу, за которою я тебе плачу отвратительно много денег, а когда все закончится, я напишу тебе блестящую рекомендацию.
— Это будет до или после того, как ты заставишь меня спать с тобой, как делал со всеми предыдущими девушками, работавшими на тебя? — слова вылетели из моего рта прежде, чем я смогла их удержать.
Его глаза сверкнули.
— Если я тебя захочу, ты об этом узнаешь.
Это было оно. Одним этим предложением он сделал мне больно. Заставил чувствовать себя не только ничтожной, но и отвергнутой самым мерзким образом, после его слов мне захотелось плакать.
— О, и Майя? — он запрокинул голову. — На случай, если ты не умеешь читать между строк: в тебе нет ничего, что бы я мог захотеть.
Слезы покатились по щекам, когда я опустила взгляд на белый пол. Горло сжалось от сдерживаемых рыданий. Он просто мудак! Почему меня волнует, что он думает? Осознание моего положения было шокирующим.
— Это все, Николай? — я снова встретилась с ним взглядом.
— Да, — он отступил назад. — А сейчас выключи свет, встретимся снаружи.
Я выбежала из комнаты, вытирая непрошенные слезы, и схватила свои вещи со стола.
Через две минуты он последовал за мной.
Как только дверь за нами закрылась, он положил руку мне на поясницу, сопровождая до «безопасной» «Ауди», и прежде, чем я успела осознать, мы уже ехали в тишине назад к офисному зданию, назад в квартиру, назад к моему ужасному существованию, где я даже не могла ни существовать, ни жить для себя, а лишь для психопата-незнакомца с завышенным самомнением.
Так странно проезжать мимо смеющихся людей, идущих с работы домой, замечать такие маленькие мелочи, как огни, мелькающие
Что я сделала неправильно? За все годы существования я должна была сделать что-то ужасное со своим отцом, чтобы получить такое наказание.
Может быть, просто мое существование.
Я просто существовала. И этого было достаточно.
У меня больше не осталось слез. Только отчаяние, когда он поставил машину в гараж и заглушил двигатель.
Я предположила, что он проводит меня к квартире.
И он сделал это.
Поездка в лифте была абсолютной пыткой. Я стояла в одном конце, он в другом. Музыка радостно звучала, а я, в свою очередь, желала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.
Когда мы, наконец, достигли квартиры, я надеялась, что он уйдет. Но он не ушел, вместо этого открыл дверь, впуская меня, и прошел к холодильнику, чтобы достать бутылку вина.
В чем его выгода?
Почему он просто не оставит меня в покое?
— Предполагаю, ты познакомилась с Жак? — он не устанавливал зрительного контакта, просто достал два бокала и начал разливать вино.
— Она милая… И красивая.
Он остановился, наполнив бокал наполовину, его руки слегка дрожали, затем он опустил бутылку и расположился за стойкой.
— Она незаменима.
— Я буду… стараться, — это все, что я могла сказать, — выполнять все как можно лучше.
— Они все старались, — усмехнулся он. — Как насчет твоего успеха там, где они потерпели неудачу?
— Как насчет того, чтобы рассказать мне больше о своих высоких ожиданиях, чтобы я не потерпела неудачу? — воскликнула я в ответ.
Его губы расплылись в улыбке.
— Ах, вот ты где.
— Что? — я вскинула руками в раздражении. — Я все время была здесь.
— Тебе нужна твоя внутренняя сила… Женщины… Когда они теряют свою внутреннюю силу, они теряют все.
— Ты говоришь бессмыслицу, — проворчала я и схватила бокал вина, который он протягивал мне.
Снова находясь так близко к нему, я захотела одновременно придушить его и притянуть ближе. От него так хорошо пахло, и даже при том, что выражение лица оставалось холодным, от его тела волнами исходило тепло.
Николай пожал плечами.
— В этом и не должно быть смысла… для тебя.
— Ответ в никуда, — я подняла бокал в воздух. — Понятно.
— Не проигрывай битву, Майя, даже когда война кажется губительной… Просто продолжай сражаться, дай битве закалить себя, не позволяй этому тебя сломать. Слишком многие сдавались перед лицом поражения. Мне нужен кто-то, кто готов пройти через это.
— Я прохожу… — я сглотнула и отвела взгляд. — Всю свою жизнь.
— Знаю, — прошептал он. — Вот почему я нуждаюсь в тебе.