Искушение дьявола

Логан Кимберли

Голова Моры кружилась. Она наслаждалась тяжестью его тела, которое идеально сливалось с нею. Это было так приятно! Но ей хотелось еще большей близости, хотелось дотронуться до его обнаженной кожи…

Она отпустила его плечи, дрожащими пальцами развязала галстук и раскрыла ворот белоснежной рубашки, затем, прервав поцелуй, прошлась губами по его подбородку и опустилась к жилистой шее. Гладкая загорелая кожа была слегка солоноватой на вкус. Адамово яблоко конвульсивно дернулось под ее влажным языком, и Хоксли со стоном откинулся назад.

– Мора, – обхватив ладонями

ее скулы, чтобы она не смогла отвернуться, он внимательным острым взглядом ловил каждую черточку ее лица, словно пытаясь понять, о чем она думает. – Я не хочу, чтобы ты о чем-то жалела. Если у тебя есть хоть капля сомнения, если потом ты будешь раскаиваться в том, что между нами произошло, то лучше давай остановимся сейчас, пока не поздно.

– Нет! – Боясь, что он, в самом деле, решил прерваться, девушка отчаянно вцепилась пальцами в его бицепсы. – Пожалуйста, продолжай! Я хочу, чтобы ты стал моим любовником.

– Милая, здесь нас в любой момент могут увидеть. К тому же это у тебя впервые, и я не хочу, чтобы ты запомнила поспешное соитие под открытым небом. Ты заслуживаешь гораздо большего – удобную постель и атласные простыни, а не жесткую скамью с подушками…

– Мне все равно! – выпалила Мора, стараясь передать всю глубину своего желания. – Я так устала от одиночества! Я хочу быть с тобой. Хочу почувствовать тебя в себе.

Очевидно, эти слова вполне убедили Гейбриела. Содрогнувшись, он запустил пальцы в ее волосы и приник к ее губам в очередном пылком головокружительном поцелуе. С этого момента время остановилось. Они растворились в мире ощущений, где не существовало ничего, кроме взаимного удовольствия.

Не прерывая серии глубоких поцелуев, Мора кое-как расстегнула сюртук и стянула его с широких плеч Хоксли, а он в это время распустил шнуровку на ее платье. Развязав лиф, он опустил его вниз, подставив пышную грудь прохладному ветерку и своему жадному взгляду. Розовые соски мгновенно затвердели. Гейбриел коснулся одного из них пальцами, потом накрыл ладонью грудь и слегка приподнял ее, чтобы приникнуть благоговейным поцелуем к этой мягкой плоти. Затем с хриплым гортанным стоном он захватил губами болезненно вздувшийся бутончик и нежно втянул его в себя.

Мора выгнула спину. Его влажный язык начал ласкать ее возбужденный сосок, и эти ощущения казались почти невыносимыми. Судорожно вскрикнув, она запустила пальцы в волосы на затылке Гейбриела и крепче прижала его к себе, откинув голову и закрыв глаза…

Странно, но в сознании вдруг возник образ Хоксли, занимающегося тем же самым с белокурой красавицей леди Лэнскомб. Это видение пронзило ее сердце. Она моментально вспомнила, как вчера вечером виконтесса игриво прижималась к графу, по-хозяйски положив свои длинные изящные пальчики на его руку. По телу Моры прокатилась волна мучительной ревности.

– Жаль, что я так неопытна, – прошептала она ему на ухо. – Я хотела бы любить тебя, как другие женщины, с которыми ты был близок. Как леди Лэнскомб.

Гейбриел отпустил ее сосок, провел по нему большим пальцем и, басовито усмехнувшись, с искренней нежностью посмотрел на девушку.

– Милая, не сочти это

за притворство, но я в полном восторге от твоей неопытности. А леди Лэнскомб недостойна, даже держать свечку у твоей постели. – Он помолчал, и лицо его вдруг стало серьезным. – К тому же, что б ты знала, я никогда не был с ней близок. Не буду лгать и говорить, что никогда не спал с другими женщинами, но она не была моей любовницей.

Мора вздохнула с облегчением:

– Хорошо, а то мне хотелось оттаскать ее за волосы.

– Мстительная бестия! – Он улыбнулся, потом скользнул рукой ей под юбки, погладил ножку и повел ладонь выше, к белоснежной коже над чулком. – Ты совершенно уверена, милая? После того, что ты испытала сегодня со Страттоном…

Она прервала его очередным поцелуем.

– Ты не Страттон. И я уверена.

Взяв графа за запястье, она направила его руку к своим трусикам. Он погрузился в завитки волос, окружавшие вход в ее женский туннель. Его пальцы осторожно исследовали горячую бархатистую плоть, затем скользнули чуть глубже, чтобы проверить степень ее готовности. Он провел большим пальцем по дрожащему чувствительному бугорку клитора.

Она шумно втянула ртом воздух и дернула бедрами в ответ на дразнящее прикосновение.

– Ты такая упругая, такая влажная, милая, – пробормотал он сипло.

Затем развязал брюки и прижал к ее лону свой напряженный пульсирующий член, который она ласкала ранее. Мужская плоть проникла в ее скользкие складки, но эти новые ощущения не пугали Мору. Она была во власти беспокойного, настойчивого желания.

Гейбриел приподнялся. Его глаза искрились теплыми огоньками.

– Будет немножко больно, милая, – ласково предупредил он, – а потом – лишь одно удовольствие. Обещаю.

С этими словами он вошел в нее, постепенно наполняя ее собой и растягивая узкий проход вздувшимся твердым и сильным жезлом. Затем, издав какой-то нечленораздельный звук, он сделал плавное движение бедрами и полностью погрузился в девушку. Она ахнула и закусила губу, потрясенная этим вторжением. Гейбриел по-прежнему нависал сверху, сдерживаясь и давая ей время перетерпеть боль.

Он сделал над собой усилие, но когда она, наконец, слегка расслабилась под ним, он опять задвигался, установив постоянный ритм. С каждым толчком жар в ее теле уменьшался, сменяясь чудесным ощущением наполненности. Мора удивленно округлила глаза. Ее ладони, распластанные на широкой спине графа, сквозь рубашку осязали игру его сильных мускулов. Она обхватила ногами его неутомимые бедра, пытаясь прижать его крепче, поймать то ускользающее чувство, которое нарастало внутри.

Они вместе достигли края блаженства – Мора еще никогда в жизни не испытывала такого острого, ошеломительного, взрывного восторга.

– Гейбриел!

Секундой позже он достиг вершины разрядки. По ее бедрам потекло горячее семя, а его стройное крепкое тело содрогалось и дрожало.

Потом они лежали, уютно устроившись в объятиях, друг друга, и медленно восстанавливая дыхание. Хоксли гладил ее по волосам и спине, успокаивая.

Как только буря утихла, он кашлянул и хрипло проговорил: