Искушение Кассандры
Шрифт:
Карасев понимающе закивал.
— А вам не приходило в голову, что фигуры движут не сторожа?
— А кто же еще их может двигать? — удивился Смирнов.
— Ну, скажем… сами.
Смирнов улыбнулся.
— Ну вы же, Тарас Александрович, образованный человек. Как вы можете предполагать такую чушь?
— Значит, восковой Берия сам не мог убить Локридского?
— Да, конечно же, нет! — воскликнул Смирнов.
— Почему же у него на пальцах оказалась кровь?
— Ясно почему: намазали!
— Кто и с какой
— Кто — не знаю. А цель понятная: запутать следствие.
— Значит, сторожа все-таки убил реальный человек?
— Естественно.
— Из музея?
— Ну откуда же мне знать, в конце концов! — Глаза Смирнова беспокойно забегали. — Не думаете же вы, Тарас Александрович, что сторожа убил я? Ну дурачить публику я еще могу — с целью рекламы, но убить — никогда! И зачем мне убивать?
— С целью той же рекламы, — произнес следователь.
Администратор вздрогнул.
— Что вы такое говорите? Как это возможно? — заволновался он.
— Очень даже возможно, — напирал Карасев. — В наше время все возможно. Тем более вы сами только что сказали, что в борьбе с нищетой хороши любые средства.
— Но не до такой же степени! — замахал руками Смирнов. — Обманывать это одно, а убивать — совсем другое. И потом, у меня алиби.
— Кстати, о вашем алиби. Будьте добры, напомните, где вы были третьего октября с десяти до половины двенадцатого вечера. Только не забудьте о документе, который вы подписали в начале допроса.
— Я был в гостинице «Советская».
— Сначала в ресторане, а потом вы поднялись в номер с некой Эллочкой. Так?
— Все именно так.
— Сколько времени вы пробыли с Эллочкой?
— Извините, но это дела личные. Такие вопросы даже задавать как-то неприлично.
— Неприлично, потому что вам нечего ответить. Я за вас отвечу. Вы пробыли с ней около минуты. Потом посмотрели на часы — на них было десять и покинули ее. Так?
Прежде чем кивнуть, Смирнов долго раздумывал. Он минуты три, не мигая, смотрел в пол, затем тяжело вздохнул и осипшим голосом произнес:
— Все так. Но даю вам честное слово, что из гостиницы я не выходил.
— Кто это может подтвердить?
— Никто.
— Так куда же вы отправились?
— К себе в номер.
— Почему?
— Я вспомнил, что мне должна позвонить жена.
— Она позвонила?
— Нет, — Смирнов положил локти на стол и уткнулся лбом в собственные кулаки. — Это трудно объяснить. У нас с женой очень сложные отношения… Понимаете? Я ей никогда не изменял. А тут решил. Перед этим мы поссорились по телефону.
— И вы с досады решили снять проститутку?
— Поверьте, первый раз в жизни! — прохрипел Смирнов, поднимая свои мутные глаза на следователя. — Никогда раньше я близко не подходил к проституткам. Да у меня и денег на них не было. А тут снял и понял, что люблю только свою жену. Так мне стало вдруг больно. Зашли мы с этой
— Все факты против вас, — покачал головой Карасев. — И мотив у вас есть. И то, что пальцы Берии оказались вымазаны в крови, и магнит оказался у него в кармане, и ваши слова, что душа Берии поблизости и она найдет способ отомстить, — все это работает на раскрутку вашей выставки. Скажите, кому еще нужны эти слухи, кроме вас?
Смирнов ничего не ответил. Он обреченно покачал головой и прошептал:
— Я всегда знал, что кончится именно этим…
— Мы вас задерживаем до выяснения обстоятельств дела, — произнес сурово Карасев и поднял телефонную трубку.
19
— Не поторопился со Смирновым? — спросил на второй день Леонид Григорьевич, зайдя в кабинет к Карасеву.
— По закону имею право.
— Как бы тебе с этим правом не сесть в лужу. У тебя еще какие-нибудь факты имеются, кроме собственных догадок: отпечатки пальцев, например, кровь на одежде, наконец, свидетель, который видел Смирнова, входящим в музей за десять минут до убийства?
— Есть свидетельница в гостинице, которая может подтвердить, как за час до убийства он вышел из ее номера.
— И все?
— Пока да!
Шеф покачал головой.
— Рисковый ты парень, Карасев. Ну давай допрашивай, а я послушаю. Не забудь спросить, куда он отправился, когда покинул свидетельницу!
Леонид Григорьевич примостился в углу на стуле, и в ту же минуту раздался телефонный звонок. Звонил дежурный:
— Тарас Александрович, к вам пришли с телевидения. Пропустить?
— По какому вопросу?
— По убийству сторожа в музее.
— Никаких интервью до полного прояснения обстоятельств.
— Тарас Александрович, журналист настаивает. Просит передать, что это ваш друг — Евгений Городецкий.
— Передай ему, что сейчас у меня допрос. Если время есть, пусть подождет, — ответил Тарас.
В кабинет ввели Смирнова. Он был сильно помят и взлохмачен. Выглядел весьма уныло. Видимо, первая ночь в КПЗ не пошла ему на пользу.
— Садитесь, Олег Константинович, — кивнул Карасев на стул.
Смирнов покорно сел и вопросительно уставился на следователя.
— Давайте сразу и начнем. — Карасев достал из стола протокол допроса. — Итак, где вы были третьего октября с десяти вечера до половины двенадцатого?
— Я же вам сказал, — устало ответил Смирнов. — Я был в гостинце, у себя в номере.
— А до этого в комнате у проститутки?
— Ну я же вам рассказывал. Мы с ней поднялись, вошли в ее номер, и я сразу же ушел.
— Почему ушли?
Смирнов поднял красные глаза на следователя и с раздражением ответил: