Искушение Марии д’Авалос

Хэммонд Виктория

— А как насчет принца Колонна? Я уверена, что прочувствованная просьба, исходящая от Марии, — всего одна фраза, — убедила бы его.

— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Карло.

Тогда Джеронима объяснила, как она видит роль Марии во всех ее делах. «О, Господи, нет!» — подумала Мария, слушая свою свекровь, страсть которой делать добро уже начинала влиять на ее суждение о людях. Мария не собиралась посвящать во все это Карло: если бы она согласилась помогать Джерониме в будущем, то спокойно могла это сделать без его ведома. Она рассердилась на Джерониму, так как, по мнению Марии, она выдала ее, а ведь Мария еще

только обдумывала этот вопрос и не дала согласия.

Карло смотрел на мать, ушам своим не веря. Затем перевел взгляд на Марию и вопросительно поднял брови. Нахмурившись, она пожала плечами. Тогда он так взглянул на мать, словно собирался еще чем-нибудь запустить ей в голову.

— Итак, мама, ты предлагаешь, чтобы моя жена занялась проституцией, и хочешь использовать ее красоту и грацию, чтобы получить деньги для своих бедняков. Нет, никогда. Позволь объяснить тебе, почему. Ты гордишься своими добрыми делами. Ты просишь мужчин — главным образом мужчин — участвовать в благотворительности, и это ни в коей мере не роняет твое достоинство, так как люди знают, что ты племянница папы римского. Кроме того, ты давно уже не в том возрасте, чтобы тебя желали мужчины. — Говоря все это, Карло все больше бледнел, дыхание его становилось затрудненным. — Что же касается Марии, то она именно в том возрасте, и если она будет клянчить для тебя пожертвования, то окажется в… — он закашлялся и сделал паузу, пытаясь отдышаться, — в положении, которое будет угрожать ее чести и достоинству. Я не позволю так унижать мою жену. Ты меня поняла, мама? — Он закрыл глаза и схватился за край стола, задыхаясь, его грудь тяжело вздымалась и опускалась.

— Да, Карло, — ответила встревоженная Джеронима.

— Вопрос закрыт. Мы больше не будем говорить об этом, — сказал старый принц, вставая. Он позвонил в маленький колокольчик, и появился слуга. — Позови Пьетро. Скажи, чтобы он принес лекарство господина, скорее. Пришли сюда Анну. Бегом! — приказал он.

— Что это? — воскликнула Мария, у которой к глазам подступили слезы. — Что с тобой, Карло?

Джеронима показала ей знаком, чтобы она умолкла. Карло, сжимая грудь, взглянул на жену. На лбу у него выступили капельки пота.

— Астма, — с трудом выговорил он. В отчаянной попытке вздохнуть он поднялся, кресло его отлетело назад.

— Успокойся, Карло, — сказал Джеронима, направляясь к нему вокруг стола и сделав знак принцу и Марии, чтобы они вышли из комнаты. — Пьетро будет здесь с минуты на минуту. Ты скоро сможешь нормально дышать. — Она взяла сына под руку и повела к дивану.

Мария чуть не столкнулась в дверях со служанкой Анной.

— Принеси кипяток и таз. Быстро, — велел принц.

Мария стояла за дверьми, беспомощно ломая руки.

Франческо взял ее под руку и повел в другую комнату.

— Не расстраивайся, Мария. Завтра Карло будет здоров. Эти приступы случаются у него внезапно, иногда — когда он огорчен, иногда — когда в прекрасном настроении. — Они сели рядом. — Нам так и не удалось открыть их причину, но он всегда приходит в себя, так что ты не должна лежать всю ночь без сна и расстраиваться. — Мария вздрогнула. — Тебе холодно, Мария. Может быть, мы поднимемся в твои апартаменты? Они там поддерживают огонь в камине, не так ли?

Она кивнула, лязгая зубами. Она услышала, как в гостиную, где находился Карло, зашел один слуга, затем другой.

— Давайте

подождем несколько минут. Я должна знать, восстановилось ли у него дыхание, — прошептала она. Хотя она и не могла сказать такое старому принцу, казалось, смерть снова витает рядом с ее близкими, и от этой мысли Марию охватила паника.

— Мы не можем туда вернуться, Мария. Любое неожиданное движение или звук только… ухудшат его состояние. Пьетро и Джеронима пробудут возле него несколько часов. Они останутся рядом, даже после того как он уснет. Ты должна быть разумной и верить, когда я говорю, что он поправится. А сейчас мы поднимемся наверх. — Он встал и предложил ей опереться на его руку.

Хотя в гостиной Марии пылал огонь, зубы у нее так и стучали, даже после того как они посидели у камина десять минут. Надеясь согреть невестку и опасаясь, что она может заболеть, принц послал Сильвию вниз за горячей смесью из сока лимона, сахара и спиртного.

У Марии дрожали руки, и ей трудно было пить, потому что она лязгала зубами, так что Франческо поил ее с ложечки. Озабоченная Сильвия, суетившаяся рядом, хотела было взять эту обязанность на себя, но старый принц бросил на нее раздраженный взгляд, как бы прогоняя. Впервые Мария увидела Карло в его отце, и это заставило ее рассмеяться. Она продолжила смеяться, плечи ее дрожали, по лицу текли слезы.

— У тебя истерика, Мария. Перестань трястись и смеяться и успокойся. Ты же не ребенок. Я считал тебя более разумной. Выпей это, или я на тебя рассержусь. Ты не лучше Карло. Все вы сводите меня с ума вашими нервами, характерами и настроениями. — Он поднес чашку к ее губам. — Выпей все. Все, — настаивал он.

Мария осушила чашку до дна, чуть не захлебнувшись. Алкоголь скоро подействовал. Расслабившись, она откинулась на спинку кресла и смотрела на огонь.

— Вы не могли бы спуститься и посмотреть, как там дела? Пожалуйста! — попросила она с выражением мольбы в глазах. — Вы бы могли очень тихо приоткрыть дверь и просто заглянуть.

Принц вздохнул, что-то пробормотал себе под нос и вышел из комнаты.

Его очень долго не было. Апартаменты размещались на дальнем конце дворца, тремя этажами ниже. Она высчитывала, сколько времени ему потребуется, чтобы сходить туда и вернуться, воображала каждый его шаг, прикидывая время, которое он проведет в комнате, где остался Карло. Представляла себе эту сцену и приглушенный разговор. Она рисовала себе лицо Карло в ту минуту, когда он, задыхаясь, ухватился за край стола. Вспоминала, как он бросил кубок, с испугом размышляя, уж не навлек ли он на себя проклятие, разбив зеркало. Воображала, как он вытянулся на диване мертвый, а Джеронима и старый принц склонились над ним в горе. Что же ей делать, если Карло тоже умрет? Нет. Нет. Это немыслимо.

Потом она стала снова высчитывать шаги по пути туда и обратно, на этот раз медленно, хотя принц ходил быстро, как Карло. Было почти невозможно поспевать за Карло, когда они шли куда-нибудь вместе. Ей практически приходилось бежать. Она рисовала в воображении мужа, шагающего по улице в длинном черном пальто, которое он всегда надевал, выходя на улицу. Это эксцентричное длинное пальто, доходившее до пят, он всегда застегивал на все пуговицы, словно защищаясь от чего-то, — Бог его знает, от чего. Иногда он даже носил это пальто дома. Дверь распахнулась, и Мария вздрогнула. Но это была Сильвия.