Искушение маркиза
Шрифт:
— Позволь мне умыться, и тогда мы посмотрим, что можно сделать с твоим зудом.
Оливия вскочила с постели и подбежала к умывальнику, чтобы принести ему влажную салфетку. Он встал и быстро обтерся, довольный ее рвением. Он предполагал, что она страстная женщина, однако не думал, что ее чувственный аппетит равен его страсти. Он слегка улыбнулся. Его вера в Бога подверглась заметной реставрации.
Он повернулся и увидел, что Ливви ждет его. Она прислонилась спиной к изголовью кровати; лицо ее раскраснелось, глаза потемнели
Она протянула ему руку, и он взял ее, забираясь на кровать. А когда отпустил руку, она приложила ее к его лицу.
— Вот моя рука, — сказала она.
Джейсон не понял, что она имела в виду.
— Да, это твоя рука.
— Разве она не нужна тебе?
— Нужна? — повторил он.
Она посмотрела на него как на глупца, хотя казалось, именно она лишилась здравого смысла.
— Ну да. — Она раздраженно вздохнула. — Ты говорил, что женщины тоже могут добиться разрядки своими руками. Если бы я знала, как это делается, то не стала бы ждать твоей помощи. Поэтому я даю тебе свою руку, чтобы ты мог научить меня.
Она говорила это так серьезно и с такой досадой, что Джейсон не смог удержаться от смеха.
— Нет, милая, я не смеюсь над тобой. Хотя твоя очаровательная невинность невольно вызывает у меня улыбку. Тебе достаточно трогать себя там, где приятно, однако в интересах экономии времени я помогу тебе достигнуть разрядки другим способом.
— Как? — спросила она с подозрением.
Джейсон усмехнулся:
— Думаю, мне пора познакомиться поближе с твоей женской частью.
Ливви приложила руки к груди. Джейсон покачал головой:
— Я имею в виду другую твою женскую часть.
Ее сердце учащенно забилось, и она ощутила пульсацию между бедер.
— Я… я думала, ты уже познакомился с этой ч… частью минувшей ночью, — взволнованно сказала она.
Джейсон наклонился ближе к ней.
— Нет, — прошептал он, — я имею в виду — губами.
Лйвви едва не лишилась сознания. Он хотел целовать ее там? Значит, она тоже могла целовать его мужскую часть?
Он ошибочно воспринял ее молчание как нерешительность.
— Я думал, ты хотела быть безнравственной со мной.
Ни один мужчина не обладал таким соблазнительным голосом. Он был подобен мужской версии сладкоголосой сирены. Ливви не могла устоять перед соблазном этого низкого, хрипловатого голоса.
— Хорошо, но надеюсь, ты немедленно остановишься, если я скажу, что мне это не нравится?
Его улыбка выражала откровенное самодовольство.
— Конечно, но думаю, этого не случится.
Ливви тоже так полагала, однако то, что он предлагал, казалось таким постыдным, что она должна по крайней мере обозначить свое неприятие, поскольку ее мать в течение многих лет прививала своим детям понятия о пристойности. Но видимо, ее усилия оказались напрасными.
Правила хорошего
Изабелла всегда была немного распущенной, но события, приведшие к ее браку, казались вопиющими даже для нее.
И вот теперь Ливви, до настоящего времени благовоспитанная девочка, ведет себя как бесстыдная потаскушка, и все это нравится ей.
Она притянула Джейсона на себя. Ей было приятно ощущать его вес, прижимающий ее к постели. Она начала испытывать другие менее значительные удовольствия, которые упустила ночью. Например, когда его темные волосы на груди покалывали и щекотали ее груди.
Он прильнул к ее губам медленным продолжительным поцелуем.
— Джейсон, — умоляюще простонала она, впившись пальцами в его плечи и выражая тем самым свою настоятельную потребность.
Напряженность между ее ног стала невыносимой.
Она приподняла бедра, прижимаясь к нему и стараясь утолить свое страстное желание. Ее неудовлетворенность нарастала. Почему он мучает ее?
Должно быть, он почувствовал, что она достигла предела, так как начал спускаться вниз вдоль ее тела, целуя горло и слегка покусывая каждую грудь. Затем провел языком по животу до пупка.
— Откройся для меня, — потребовал он, раздвигая ее ноги.
Ливви ощутила легкий холодок, когда подчинилась ему. Она никогда не думала, что такое непристойное поведение может вызывать такие приятные ощущения.
Ее дыхание участилось и сделалось прерывистым, когда он устроился между ее бедер. О Боже, он еще не начинал, а она уже была почти готова достичь того волшебного состояния, до которого он довел ее ночью.
—Джейсон, — взмолилась она, когда он потерся лицом о внутреннюю сторону ее бедра.
Шероховатая поросль его бороды царапала ее нежную кожу. Она застонала и откинула голову на подушки. Она готова была взорваться, если он промедлит еще.
— Отлично, милая, — глухо произнес он. — Думаю, ты готова.
Она была готова убить его.
Значит, он только сейчас решил, что она готова?
А до этого она испытывала это бесконечное, нестерпимое мучение, потому что он думал, что она еще не готова?
Ливви открыла рот, чтобы высказать ему, как она готова, но вместо этого из ее горла вырвался стон, когда он начал лизать ее.
Достаточно было одного движения языка, чтобы наступила разрядка.
Начавшиеся глубоко внутри ритмичные сокращения распространились на все тело. Она содрогалась и стонала, ошеломленная интенсивностью разрядки.
Джейсон сел рядом с ней и притянул ее себе на колени, баюкая в своих объятиях.
— Скажи, дорогая, тебе хорошо?
Она кивнула и прильнула к нему. По всему ее телу распространилось тепло, а конечности отяжелели. Она зевнула и прижалась к его груди, словно это было подходящее место, чтобы уснуть.