Искушение Спасителя
Шрифт:
— Я не хочу встречаться, — буркнул Поттер, запечатывая конверт. — И не работает оно. Я почти сразу разрешил распоряжаться всеми активами как прежде на своё усмотрение, а толку? Он не может совершить ни одной хоть сколь-нибудь рискованной сделки! Непременно требуется моё позволение! Можно подумать, я в этом разбираюсь… Хорошо хоть не дёргает меня из-за каждой покупки. А… А позавчера! — От воспоминания у Гарри даже сбилось дыхание. — Нарциссе стало нехорошо, а она не смогла выпить назначенное колдомедиком зелье, потому что я не разрешил!..
— Зато и
Гарри мрачно глянул на неё и, привязав письмо к лапке Малфоевской совы, выпустил птицу:
— Если бы не проклятый договор, он бы и не задумался о самоубийстве.
— Если бы не договор, Гарри, Драко сейчас сидел бы в камере Азкабана, — Гермиона поднялась и, подойдя, обняла его со спины. — Всё наладится. Вам всем просто нужно привыкнуть к новому положению вещей.
Он вздохнул и ласково накрыл ладонью её пальцы на своём животе. Гермиона была права. Раз Грайз бесследно исчез, и расторжение договора всё равно являлось недостижимой мечтой, им всем оставалось только смириться и привыкнуть. В конце концов, и Малфои, и он сам точно сходились в одном — в искреннем желании пореже соприкасаться.
В апреле Люциус обратился к Гарри с просьбой дать согласие на учёбу Драко за границей. Хорёк хотя и не повторял бессмысленных попыток самоубиться, но чах на глазах, и колдомедики настаивали на необходимости срочной смены обстановки.
— Он что, без тебя теперь ни пожрать, ни посрать не может? — веселился Рон, когда они с Гермионой встретили Поттера в Министерстве. Тот только что получил для Драко разрешение на выезд из страны.
— Гарри — гарант их благонадёжности, Рон, — одёрнув жениха, напомнила Грейнджер. — Малфои не реабилитированы, они осуждены и выпущены под поручительство. Гарри отвечает за них.
Поттер благодарно кивнул и поспешил перевести тему… Но не прошло и трёх месяцев, как Уизли вновь вспомнил о нынешней зависимости Малфоев…
***
17 июля 1999 года,
Лондон, пл. Гриммо, 12
Рон и Джордж, нагрянув без предупреждения, застали Гарри в спальне за ремонтом треснувшего потолка.
— Я в эту развалюху сестру тебе не отдам, — заключил Джордж, окинув взглядом строительный мусор, в который превратилось убранство не только ремонтируемой спальни, но и соседних комнат.
— Я её и сам сюда не приведу, — усмехнулся Гарри, утирая рукавом рубашки покрытое пылью лицо. — Рон, организуешь чай?
— Организую, — кивнул тот и, уже отправившись на кухню, вдруг бросил через плечо: — Зря Малфоя отпустил, нужно было заставить его с ремонтом помочь.
На упоминание Малфоев у Гарри, верно, выработалась аллергическая реакция, во всяком случае, именно сейчас в носу сильно засвербело, и Поттер принялся громко чихать.
Джордж хмыкнул и, скинув свитер, закатал рукава рубашки.
— Это было бы забавно, братишка, — крикнул он Рону. — Первые минут пять… А потом мы бы замуровали его живьём в какую-нибудь стену. И я опять не пустил бы сюда Джинни… Хм… Знаешь, дорогой
Позже выяснилось, что Джордж был совершенно прав, и дом требовал куда более капитального восстановления, чем Поттер мог предположить.
***
28 августа 1999 года,
Лондон, пл. Гриммо, 12
— Мне кажется, я однажды отсюда не выползу, — пожаловался Рон, после очередного ремонтно-трудового дня развалившись возле камина в единственной ещё пригодной для житья комнате — гостиной.
— Не гунди, — отозвался открывающий бутылку Огденского Джордж. — У нас нет выбора. Чем быстрее превратим эту халупу в шикарный дворец, тем раньше всучим Поттеру нашу рыжую занозу.
Гарри усмехнулся и левитировал на стол три стакана. Он и сам с радостью забрал бы уже свою «рыжую занозу», но кто же знал, что дом подложит ему такую свинью…
— Если нанять профессионалов, дело пойдёт быстрее, — Рон покосился на Поттера и забрал у брата наполненный стакан.
— Я узнавал, дорого это, — проворчал Гарри, не сразу понявший, куда клонит друг… Впрочем, тот никогда не умел играть тонко и тут же выложил:
— А Малфои тебе на что?
Гарри вздрогнул и нахмурился. Буквально несколько часов назад он в который раз вынужден был, чувствуя себя чертовски неловко, подтверждать в Гринготтсе перевод средств для Драко… Проклятые магические ограничители упрямо не желали воспринимать обобщённых разрешений, и, чтобы пополнить заграничные счета сына, Люциусу с Нарциссой вновь и вновь приходилось просить разрешения… хозяина. Гарри понятия не имел, что при этом испытывали Малфои (держались они удивительно спокойно), но сам он после подобных встреч ощущал себя разбитым и больным. И сейчас Рон очередным упоминанием тех, о ком Гарри отчаянно старался не вспоминать без надобности, приятных ощущений не доставил.
— А при чём здесь Малфои?
— Ну… — Рон всё же стушевался и отвёл взгляд. — У них есть деньги. Они могли бы… В качестве благодарности за свободу…
— Нет! — оборвал его Гарри. — И больше не заикайся!..
— А что в этом такого? — вдруг вспылил Рон. — Хорёк, вон, крутое образование получает вместо того, чтобы в Азкабане гнить, а ты дом отремонтировать не можешь… Где их благодарность?!
Они снова поругались. Сил на объяснения у Гарри не было, поэтому он просто рявкнул, чтобы Рон заткнулся, и… схватив куртку, вышел прочь.
— Ты в благородство играешь, а Джинни вынуждена ждать! Из-за этого ремонта тебя даже на встречи с ней не хва… — что-то заглушило голос Рона, видимо, Джордж наконец решил вмешаться… Но Гарри уже не обернулся.
Он долго ходил по вечерним улицам, размышляя о сказанном другом. В чём-то Рон был прав. Малфои действительно обязаны Поттеру. И от нелепой боязни Поттера лишний раз взглянуть Малфоям в глаза страдала Джинни…
Он чертыхнулся и аппарировал в Малфой-мэнор.
— Мистер Поттер! — Люциус встретил его в огромном холле, зябко кутаясь в домашнюю мантию. — Что-то случилось?..