Искусственный офсайд. Босс всегда прав
Шрифт:
Если работа вратаря не видна – отлично. Исполнять эффектные прыжки несложно, но это не нужно. Работа вратаря заключается не только в том, чтобы отбивать мячи. В первую очередь он должен руководить обороной. Если вратарь делает это правильно, срывается много атак соперника. А ведь любая атака – потенциальный гол. За каждую игру я терял три килограмма. Вот и судите – расслаблялся я в воротах или нет.
– Овчинников очень хороший вратарь. В мое время непробиваемой обороной славилось московское «Динамо». И одни говорили: «Ну какая в этом заслуга Яшина? С такими защитниками, как Крижевский, Кузнецов, Кесарев, любой голкипер сохранит ворота на замке». На что другие не менее резонно возражали: «Это с таким вратарем, как Яшин, любая оборона не дрогнет. Ведь сколько надо наделать ошибок, чтобы Лев Иванович в конце концов пропустил!» Но все дело в том, что и голкипер был
Игорь Акинфеев импонирует мне и как человек. После стольких лет в футболе сразу вижу, что представляет собой игрок, стоящий в воротах. Толковый он вратарь или «попрыгунчик» с дешевыми номерами. Посмотрю одну игру и скажу. Акинфеев не делает легкие мячи трудными. Вратарь должен брать то, что летит в него, в угол еще не всегда пробьют. В 18 лет он стал ключевым футболистом ЦСКА. А сегодня он лучший вратарь в мире. Я не вижу в его игре изъянов: для меня нет разницы между ним и Буффоном. Если он перейдет из ЦСКА в «Ювентус», станет великим вратарем. Главное качество Акинфеева – надежность. Ее он достиг за счет таланта, трудолюбия. Игорь – мой друг, может позвонить в любое время. Это первый раз, когда я рад за другого вратаря. Всегда дружил с теми, кто не являлся мне конкурентом. Хотя так уж получилось, что серьезной конкуренции за место в «Локомотиве» у меня за всю карьеру не было. Это не говорит о том, что я такой уж классный игрок, просто повезло с тренером. Юрий Семин мне всегда доверял, а это большое счастье для вратаря.
В дружбу между вратарями не верю. Не стоит принимать за чистую монету утверждения вратарей, что они любят острую конкуренцию. Любому вратарю спокойнее работается, когда он чувствует, что на него делается ставка, а рядом молодые ребята. Друзья – вратари у меня есть, но из других команд. Например, много лет общаемся с Андреем Сметаниным. Хорошие отношения у меня с Платоном Захарчуком и Зауром Хаповым. Но дружба – нечто большее, чем отсутствие конфликтов. Создавать ее искусственно невозможно. В любом вратаре я видел конкурента. Такая уж у меня работа. По – моему, лучше искренне относиться к человеку не очень хорошо, чем лгать. Чем больше хороших вратарей в команде, тем хуже для них. Хотя для команды, может быть, и лучше. Даже если это на результатах никак не отражается, внутреннему состоянию вратаря вредит. Тяжело постоянно находиться в борьбе с самим собой. Конкуренция в данном случае не подстегивает, а выводит из равновесия. Те моральные силы, которые мог бы потратить на поле, тратишь на то, чтобы вернуть себе спокойствие.
Прюдомма я уважал за достижения в футболе, мастерство, деловую хватку. Иногда он поступал не очень корректно, но с его точки зрения это было, наверное, правильно – я был моложе, менее опытен. Потом пришло время, и на каком – то этапе мы с ним сравнялись по мастерству. Сейчас рассматриваю Прюдомма не как вратаря и конкурента, а как интересного мне человека. Общаемся довольно мило, и главное – это общение искреннее.
Но для клубов уровня «Локомотива», «Спартака», ЦСКА, «Зенита» непозволительно иметь только одного сильного вратаря. Если в чемпионате России еще можно проскочить матч – другой с дублером в воротах, то в еврокубках отсутствие из – за травмы или дисквалификации основного голкипера чревато роковыми последствиями. Выступая в Лиге чемпионов или Лиге Европы, необходимо иметь двух, а лучше трех вратарей высокого уровня.
– С Овчинниковым мы прежде всего коллеги, а не конкуренты. Могу сказать о нем лишь теплые слова. Он – опытный вратарь. У него есть чему поучиться. А кому выходить на поле, решает тренер сборной. Мы выступаем за разные клубы и стараемся хорошо делать свою работу – меньше пропускать.
Несмотря на исключительность таланта Акинфеева, его тяжелая травма – разрыв связок, не стала роковой для сборной России в отборочном цикле к чемпионату Европы 2008 года. Наша сборная сейчас от одного человека не столь уж зависима. Не то что, например, в 80–е годы сборная Северной Ирландии от голкипера Патрика Дженнингса, который играл до 42 лет и трижды выводил свою команду в финальную часть чемпионатов мира. Хотя что такое эта страна на футбольной карте? Как только Дженнингс ушел из футбола, о ней все забыли. Но Россия – не Северная Ирландия. И Слава Малафеев, и Володя Габулов справляются с ролью основного голкипера сборной. К тому же
Я не из тех, кто живет только сегодняшним днем. Могу и завтрашним, и вчерашним. Искусственно вызываю воспоминания, стимулирую свое хорошее настроение. Потому что вспоминаю я только приятные моменты. Весь негатив – вычеркиваю. Если речь шла о спорте, то порой, готовясь к очередной игре, прокручивал в памяти то, как я готовился к тому или иному удачному матчу. Вспоминал все, вплоть до мандража.
Особенно, вот ведь парадокс, испытываешь его тогда, когда находишься в хорошей форме. Чувствуешь, что ты в порядке, и тебя начинает слегка потрясывать. В такие периоды накануне игр я себя просто изводил, мог даже сон потерять. Утром в день матча вставал и неустанно анализировал: где я могу ошибиться, как надо будет сыграть, если возникнет та или иная ситуация. Зато как форма средненькая, особо не переживал. Более того, ощущал себя уверенным – уверенным!
– На Euro–2004 приятное впечатление произвел Ван дер Cap, продемонстрировавший очень зрелую и современную игру. Хорош чешский голкипер Чех. У нас же сильнейший на сегодняшний день – Сергей Овчинников.
Удаление до конца карьеры
Я провел в «Локомотиве» до и после Португалии в общей сложности 11 сезонов, отдал ему все – душу, здоровье, профессиональные навыки. Потом уже жалел, что в конце 2005–го покинул «Локо», наверное, была возможность остаться. Контракт заканчивался, дважды наш президент Валерий Филатов назначал мне встречу, но оба раза по дороге в клуб следовал звонок и сообщение, что принять он не может. Перед последним матчем чемпионата со «Спартаком» я сказал нашему спортивному директору Биджиеву: «Если контракт после игры не будет подписан, уйду». И слово сдержал.
В конце ноября была еще игра в Израиле на Кубок УЕФА, но меня исключили из списка отъезжающих. Филатов объяснял такое решение нежеланием нарушить атмосферу в команде. Как – то ведь объяснять надо было. Но я отнесся к этому спокойно. Ну как я мог ухудшить атмосферу? Решение одного игрока – это только его решение, и если он остается в нормальных отношениях с партнерами, как он может что – то испортить? Контракт мой заканчивался 31 декабря, и взяли бы в Израиль, отыграл бы там без вопросов.
Трудно было не заметить, что «Локомотива», которому я был предан на протяжении большого периода жизни, уже нет. Привык чувствовать себя в команде комфортно, многого в перестройке клуба не понимал. Прежняя атмосфера общения в самом клубе и с болельщиками исчезла. Ушли многие из тех, кто создавал неповторимую ауру «Локомотива» – не только футболисты и тренеры, но и работники клуба. В команде всегда была демократичная обстановка, а тут появилась вдруг какая – то строгость. То, что строили два десятилетия, разрушилось. Нового создать не успели. Мне тяжело было расставаться с родным коллективом, и Семин перед подписанием контракта с «Динамо» настаивал, чтобы я еще раз все обдумал. Но мне ведь никто ничего в «Локомотиве» не предлагал. Хотя ждал я долго. Считаю, что имел право хотя бы на разговор. Если бы даже было сказано, что в силу возраста на меня как на игрока не рассчитывают, но предлагают какую – то работу в клубе, остался бы. В какой – то момент все взвесил и понял, что я там не нужен. Поэтому совесть моя была чиста. В конце концов руководству решать, кто ему нужен, а кто нет. Если вратарь Овчинников их не устраивал, значит, он должен искать новое место работы. Кто меня знал, тот понимал, что руководствовался я отнюдь не финансовыми или какими – то иными условиями и «Локо» не предавал. Единственное, о чем жалел – о расставании с преданными поклонниками «Локомотива».
Болельщики тоже разные бывают. У «Локомотива» – самые лояльные. Выиграем мы или проиграем, они все равно как ходили на стадион, так и будут ходить. У нас на «Локомотиве» хулиганства почти не было, хотя эмоции на трибунах били через край. И в свой адрес игроки никогда не слышали бранных слов. На поле болельщики добавляли нам непередаваемых ощущений. Все потому, что они идут посмотреть не на результат, а на команду. Ведь если у родителей плохой сын, они не будут любить его меньше. Раньше мы завидовали западным клубам, испытывая колоссальное давление со стороны их болельщиков. А на новом стадионе в Черкизове получили ту же атмосферу. И успехи «Локомотива» в Лиге чемпионов – огромная заслуга и зрителей нашего стадиона.