Искусство наступать на швабру

Абаринова-Кожухова Елизавета

— Да мне бы чего поскромнее, — обаятельно улыбнулся дорогой гость. — Какую-нибудь комнатку, желательно с отдельным входом. A за ценой я не постою. — Гость извлек красное портмоне и протянул Софье Ивановне несколько зеленых купюр.

— Есть прекрасная комната на третьем этаже, — сообщила Софья Ивановна, привычным движением отправляя деньги за корсаж. — Отдельный вход со двора, так что можете смело водить дамочек.

— Благодарю, но дамочками я не интересуюсь, — ответил пришелец. — Если можно, я хотел бы осмотреть помещение.

— Да-да,

конечно, — откликнулась домохозяйка. — Егор, ты поможешь донести саквояж?

— Егор? — обрадовался гость. — Значит, тезка! Я тоже Егор. Егор Кузьмич, к вашим услугам, — отрекомендовался он всем присутствующим и следом за хозяйкой и мальчиком покинул гостиную.

— Ну, пора и мне, — засобирался Серапионыч. — Рад за Софью Ивановну — теперь ей будет не так одиноко. — Доктор галантно поцеловал Наде ручку и неверными шагами двинулся к выходу.

«Егор Кузьмич, — подумала Надя. — Где же я могла слышать это имя? И где видела этого человека?». Журналистка откинулась в кресле и устремила взор на горящие в камине поленья.

Вскоре новый постоялец в сопровождении Софьи Ивановны и Егора вернулся в гостиную. Он по-прежнему блистал костюмом и галстуком, но обут был уже в домашние шлепанцы.

— Нет-нет, Егор Кузьмич, — говорила Софья Ивановна, — без чая я вас не отпущу. Подождите, сейчас приготовлю бутербродиков. — C этими словами вдова выплыла из гостиной.

— Ну что ж, чай — это хорошо, — сказал Егор Кузьмич, присаживаясь за столик. — A с бутербродиками — еще лучше. A вот это уже нехорошо, — укоризненно покачал он головой, увидев на столе початую «Каберне».
– Алкоголизм — враг человека.

— Вам налить чаю? — предложила Надя.

— A тут еще есть, — возразил Егор Кузьмич, поднимая недопитую Серапионычем чашку. — Зачем пропадать добру? Экономика должна быть экономной.

Новый постоялец, ничего не подозревая, отпил из чашки и… и вначале он выпучил глаза, затем их закрыл, после чего ему, наконец, полегчало — он крепко и продолжительно закашлялся.

— Ах, я забыла предупредить, чтобы вы не пили. Владлен Серапионыч любит добавлять в чай какую-то жидкость. Он говорит, что это эликсир от всех хворей.

— Да? Может быть, — отдышавшись, отозвался Егор Кузьмич. — Верно говорят: что Cерапионычу здорово, то Кузьмичу наоборот, знаете ли.

Когда в гостиную вернулась Софья Ивановна, торжественно неся блюдо с бутербродами, Егор Кузьмич сидел, развалившись в кресле, и что-то мурлыкал себе под нос.

* * *

И Надя, и Софья Ивановна отправились на покой, а Егор взялся проводить нового постояльца до его комнаты.

— Вот такие вот дела, дорогой тезка, — бормотал Егор Кузьмич, еще не совсем придя в себя от серапионычева эликсира. — Думаешь, я не заметил, как твоя сестрица на меня пялилась? Ее взор воочию говорил: «Какая знакомая рожа, где ж я ее видела?». Да, сик транзит глория мунди. Иначе говоря, все хорошее скоро забывается. Черт, ступеньки какие-то кривые…

— A вы что, уже испытали мирскую славу, Егор Кузьмич? —

спросил Егор.

— Еще бы! — не без гордости ответил Егор Кузьмич. — Когда-то я был большим человеком… A что теперь? — Егор Кузьмич остановился и, наклонившись к самому уху Егора, шепотом заговорил: — У меня есть кое-что, которое кое-кому ух как хочется заполучить, но черта с два они получат! В Москве они до меня не добрались, а уж здесь им вовек меня не найти.

Вскоре они достигли комнаты Егора Кузьмича. Войдя, постоялец запер дверь на ключ и извлек из саквояжа электрокипятильник.

— Ну, я пойду? — спросил Егор.

— Погоди, давай выпьем чаю, — предложил Егор Кузьмич. — У меня настоящий, цейлонский, а не как у вашего Cерапионыча, роялеобразный.

Тут явственно раздался стук в дверь. Егор Кузьмич вздрогнул.

— Это, наверное, Надя меня ищет, — сказал Егор.

— Хорошо бы так, — пробормотал Егор Кузьмич и, чуть пошатываясь, побрел к двери. Повернул ключ, но за дверью никого не оказалось. Зато на полу, просунутая под дверь, лежала небольшая красная бумажка. — Выследили все-таки! — с ужасом процедил сквозь зубы Егор Кузьмич, дрожащими руками поднимая с полу бумажку. На ее другой стороне было написано: «В 12 ночи». Егор Кузьмич машинально глянул на часы — они показывали половину десятого.

— Что это значит? — заинтересовался Егор. Хмель постояльца как рукой сняло:

— Красная метка. Ступай, тезка, чай в другой раз будем пить. Здесь тебе оставаться опасно. Или нет, постой. — Егор Кузьмич влез в саквояж и извлек оттуда небольшую палехскую шкатулку с медалями, орденами и какими-то бумагами. Одну из них, с изображением, напоминающим топографическую карту, виденную на уроке географии, Егор Кузьмич и протянул мальчику:

— Даю тебе ответственное задание. Обещаешь выполнить?

— Обещаю. А что за задание?

— Сохрани эту бумагу и передай Александру Петровичу Разбойникову лично в руки. Или нет, он же в тюрьме. Тогда сделай так: передай генералу Курскому лично в руки, он ее сохранит для Разбойникова. Генерал живет здесь же, в Кислоярске. Но только лично, очень тебя прошу. Она не должна достаться этим проходимцам.

— Каким проходимцам? — еще больше удивился Егор.

— Лучше тебе этого не знать, — серьезно ответил Егор Кузьмич. — Иди, но помни, о чем я тебя просил. A я должен подготовиться к встрече.

Егор, спрятав бумагу под рубашку, выскользнул из комнаты, а Егор Кузьмич нацепил себе на пиджак орден трудового красного знамени, а затем торжественно сел за стол.

* * *

Заглянув на следующее утро к Егору Кузьмичу, Софья Ивановна чуть было снова не лишилась чувств: в комнате был учинен форменный разгром, посреди которого на полу лежало бездыханное тело нового постояльца.

Вскоре прибыла следственная бригада: инспектор Столбовой с двумя оперативниками и доктор Серапионыч. Пока инспектор тщательно изучал обстановку, доктор занялся любимым делом — осмотром трупа.