Искусство обольщения
Шрифт:
Эмма выдавала Мэйсон информацию маленькими порциями и говорила медленно и раздельно, словно общалась с ребенком:
– Ричард работает на сыскное агентство Пинкертона. Хэнк, вероятно, нанял его для того, чтобы тот помог ему в приобретении картин. Я думаю, что это блестящий ход. И вы, если дадите себе труд над этим поразмыслить, тоже со мной согласитесь. Кто лучше подойдет для этой цели, чем светский лев, способный без усилий вскружить голову женщине, впервые приехавшей в Европу из Америки, и благополучно передать ее прямо в руки Хэнку?
Герцогиня вновь перевела
Но усилия Эммы были напрасными. Мэйсон не слышала ни слова из убедительной речи гостьи. Ей было довольно того, что она узнала о Ричарде. О том, что Ричард Гаррет – профессиональный сыщик, специализирующийся на выслеживании мошенников от искусства.
Глава 12
Ричард Гаррет из окна кеба, медленно продвигавшегося по бульвару Капуцинов, высматривал ее в толпе пешеходов, заполонивших тротуар.
Примерно часом раньше агент, которому он поручил следить за тем, что происходит в Жокейском клубе, сообщил ему, что со своего поста напротив входа в частный отель увидел, как та женщина вернулась. Гаррет примчался в Жокейский клуб, стрелой поднялся наверх, на этаж к Мэйсон, и принялся стучать в дверь. Не дождавшись ответа, он вызвал коридорного и велел ему впустить его в ее номер, сделав коридорному предложение, от которого тот не смог отказаться. Но ее там не было. Он поспешил вниз, но от привратника узнал, что Мэйсон уехала из отеля минут десять—пятнадцать назад. И также сообщил, что мадемуазель не стала нанимать кеб. Он видел, как она пошла пешком по улице Писцов и затем свернула за угол на бульвар.
Что, черт возьми, произошло? Очевидно, она обвела его вокруг пальца и вернулась в отель, чтобы встретиться с Эммой. Он не знал, чем вызван этот поступок: ревностью, подозрительностью или жадностью, как не знал он, имела ли место встреча с герцогиней Эммой или нет. Но он подозревал, что встреча состоялась. Иначе зачем ей было идти на все эти уловки?
Итак, чем ему грозила эта встреча? Возможно, никакой катастрофы не произошло. Эмма, разумеется, постарается выставить его в не слишком выгодном свете и раскроет кое-что из его биографии, но всю правду открывать она не станет. Она его не сдаст. Слишком уж небезупречно ее собственное прошлое, чтобы бросать ему такой вызов. Между ним и Эммой давно был молчаливый уговор: «Ты хранишь тайну моего прошлого, а я – твоего».
Скользя взглядом по лицам прохожих, праздно гуляющих по бульвару, по лицам посетителей кафе, по тем, кто рассматривал витрины или покупал блинчики у уличных торговцев, Гаррет мысленно перебирал в памяти многозначительные «нестыковки», число которых множилось с каждым днем.
Как она, не задумываясь, ответила официанту на беглом французском во время ужина с Катбером.
Подозрительно близкая дружба с моделью и лучшей подругой Мэйсон Лизеттой после столь непродолжительного знакомства.
Краска,
Еще не вполне просохшая краска на «спасенной» картине, изображавшей Лизетту в катакомбах.
И отсутствие в актах записей гражданского состояния каких-либо сведений об Эми Колдуэлл, рожденной в Бостоне, штат Массачусетс. На самом деле в Бостоне вообще не нашлось никаких записей о семействе Колдуэлл.
Ни одна из этих «нестыковок» не была решающей уликой сама по себе, и каждому отдельному случаю можно было найти объяснение, и все же он чувствовал, что чутье его не обманывает. Эми была той самой Мэйсон Колдуэлл. Умозаключение, казавшееся поначалу невероятным, переросло в уверенность. Уверенность окрепла в нем, овладела им, завладела его чувствами, и эта уверенность возбуждала, возбуждала и мозг, и плоть.
Но как доказать это? Гаррет перебирал сотни вариантов. И вот сегодня утром, когда он показал архитектору автопортрет, обсуждая с ним место, куда его можно повесить, решение пришло само. Родинка! Родинка на портрете. Была ли эта родинка выдумкой художницы? Или она существовала на самом деле? Конечно, она была настоящей, и, следовательно, так называемая сестра должна иметь такую же…
И вдруг он увидел ее. Она сидела одна за столиком уличного кафе с бокалом коньяка в руке и рассеянно смотрела в пустоту. Гаррет остановил кеб, велел вознице подождать, а сам поспешил к ней.
– Эми? Я сошел с ума? Разве я не посадил тебя в поезд в Сен-Лазаре?
Мэйсон вздрогнула, услышав голос Ричарда. Когда она подняла глаза, взгляд ее был как у зайца, которого загнали собаки.
– Я… я почувствовала себя нехорошо, – заикаясь, сказала она.
– Нехорошо?
– Ну да. Как-то вдруг. – Она избегала встречаться с ним взглядом. – Я сошла с поезда на первой остановке и вернулась в Париж.
Она и в самом деле неважно выглядела. Лицо ее было бледным, глаза запали и казались безжизненными.
Ричард присел рядом с Мэйсон за маленький столик.
– Бедняжка. Тебе надо прилечь. Она продолжала смотреть в сторону.
– Мне захотелось подышать воздухом, – словно оправдываясь, сказала она. Затем, резко сменив тактику, запальчиво спросила: – А что тут делаешь ты?
– Какое замечательное совпадение. Я тоже захотел подышать воздухом. Проходил мимо и вдруг увидел тебя.
Она бросила на него быстрый взгляд, потом уставилась в бокал и сделала глоток коньяка, словно чтобы успокоиться.
– Я боялся, что с тобой это произойдет, – сказал ей Гаррет. – Принимая во внимание все то, через что тебе пришлось пройти, удивительно, как этого не случилось раньше. Но не переживай. Я прямо сейчас отвезу тебя к врачу.
– Нет, – быстро ответила Мэйсон и добавила уже более уверенным тоном: – Мне не нужен врач. Мне просто надо немного отдохнуть.
– Ну, тогда вернемся к тебе в отель. Тебе действительно надо лучше о себе заботиться.
– Пожалуйста, не стоит беспокоиться. Со мной все будет хорошо.