Искусство похищения навсегда
Шрифт:
жаркое дыхание Сент-Клэра опаляет мне ухо, а его руки скользят вверх и, дразня, касаются
живота и груди. Мне хочется раздеться прямо здесь и сейчас, продемонстрировать насколько
я готова для него, но Сент-Клэр отходит на шаг.
– Позже, – обещает он, его глаза потемнели от вожделения. – Сначала Кроуфорд.
– Как скажешь, лишь бы твой план сработал, – отвечаю я, чуть отдышавшись. Не могу
дождаться ночи, чтобы начать.
Мы приезжаем в Беллингхем
через непримечательный, отделанный позолотой вход. Внутри – старый мир Англии – с
виски-баром из деревянных панелей и огромным торжественным обеденным залом. Мы
задерживаемся у бара среди завсегдатаев, где Сент-Клэр приветствует парочку знакомых, но с
уверенностью могу сказать, что все его внимание сконцентрировано на входных дверях, пока,
наконец, не прибывает Кроуфорд со своей ассистенткой Натали на хвосте. На этот раз без
собачки, и, надеюсь, от бедняжки не избавились, как от коня.
– Вот они, – шепчу Сент-Клэру, чувствуя, как сердце пускается вскачь. Он пока не
поделился со мной грандиозным планом, и я с волнением смотрю на разворачивающиеся
события.
– Терпение, – шепчет он, а затем ненавязчиво начинает разговор о фондовом рынке со
стоящей рядом парой и их детьми.
2 Беллингхем – район в юго-восточной части Лондона
31
N.A.G. – Переводы книг
Я не спускаю глаз с Кроуфорда. Он садится за столик в углу, в то время как Натали
несется к бару, чтобы принести ему выпивку. Она нерешительно возвращается с бокалом
какого-то напитка, Кроуфорд делает глоток, после чего выплевывает его, забрызгивая ее
блузку. Она робко отступает на шаг назад, когда из него начинает литься уже привычный
поток словесных оскорблений.
Я напрягаюсь. Рука Сент-Клэра, лежащая на моей талии, успокаивает, но моя кровь по-
прежнему кипит от зрелища того, как он прилюдно ее унижает. В итоге Натали с пунцовым
лицом юркает в толпу, сбегая в сторону дамской комнаты.
– Прошу прощения, – извиняюсь я перед друзьями Сент-Клэра. – Схожу освежиться.
Я обнаруживаю Натали в туалете, всхлипывающую и старающуюся оттереть пятно на
блузке. Когда дверь открывается, она бросает на меня взгляд. Сначала она выглядит
смущенной, но я одариваю ее сочувствующей улыбкой.
– Вы в порядке? – спрашиваю я.
Она вновь вытирает глаза, но потом, похоже, узнает меня.
– Вы были с Сент-Клэром на Королевских скачках в Аскоте, – говорит она все еще
дрожащим от слез голосом.
– Да. Я его арт-консультант и девушка. – Краснею,
Она пожимает ее.
– Натали. – Сморкается.
– Вы работаете на Спенсера Круфорда?
– Да, на этого пьяницу. – Она вспыхивает. – Простите. Просто про себя придумываю для
него прозвища, так как не могу ничего ответить ему в лицо.
– Видела, как он пнул вашу собачку. Мне жаль.
Натали снова начинает плакать, я подхожу к ней ближе и протягиваю бумажную
салфетку из коробочки, стоящей на шкафчике.
– Это его собака! Он заставил меня купить, хотя я заранее знала, что это была плохая
идея. А теперь он ужасно к ней относится и вынуждает меня заботиться о бедолаге. – Она в
очередной раз сморкается и промокает глаза. – Мне так жаль Уолл Стрит. – Я вскидываю
брови, и она закатывает глаза. – Знаю-знаю. Это его кличка, он породистый.
Я начинаю смеяться, а затем и ее пробирает смех, в итоге мы обе хохочем прямо посреди
дамской комнаты шикарного ночного клуба, к которому не принадлежим, и где, по сути, нам
не место. Мы здесь только из-за того, что работаем (и/или встречаемся) с богачами, которые
могут позволить себе принадлежать местам такого рода.
– Спасибо, – говорит она, когда наш смех смолкает. – Мне было это нужно.
– Сожалею, что он такой придурок. Почему вы с этим миритесь? – спрашиваю я, но
думаю, уже знаю ответ. Не так давно я сама была в аналогичной ситуации: отчаянно желая
хоть как-то протиснуться в нужную дверь, бралась за любую оплачиваемую работу, думая,
если потерплю совсем немного, смогу подняться по служебной лестнице.
– Надеюсь, что эта работа повлечет за собой что-то другое, но если уволюсь, то все
подумают, что я просто не справилась, – говорит она печально, но решительно. – Я должна
улыбаться и терпеть.
Она ведет себя сдержанно, как истинная британка. Но я понимаю ее мотивы – всего
пару месяцев назад со мной было также. Моя начальница в «Кэррингерс» была не такой
ужасной, как Кроуфорд, но работу с ней тоже нельзя было назвать прогулкой в парке. Тем из
нас, кому не повезло родиться удачливым, приходится трудиться немного усерднее,
сталкиваясь с чуть большим дерьмом.
– Я вас понимаю, – говорю ей, так оно и есть. Но вместе с тем теперь я еще больше горю
желанием преподать Кроуфорду урок. За Натали. И за Уолл Стрит. Я наклоняюсь к ней. – Но
также знаю, карма та еще стерва, и в итоге он получит то, чего заслуживает.
– Думаете? – она выглядит приободрившейся.