Искусство соблазна
Шрифт:
На письменном столе лежали три скрученных холста. Стюарт горел от нетерпения.
Леонард никаких картин не заметил. Он вошел и спросил:
— Вы, конечно, можете опознать эту сумочку?
«Вполне вежливо и резонно», — отметила про себя Эмма.
— Да. Там должны быть мои визитки. Я — Эмма Хартли. Агент страховой компании и оценщица. Там еще есть кошелек и в нем немного мелочи и около трехсот или четырехсот фунтов в крупных купюрах. — Она нахмурилась. — И еще телеграмма, которую я не успела прочесть. — Затем она состроила недовольную гримасу. — И еще вырезка из газеты. Эти репортеры не дают мне покоя с тех пор, как я отыскала Рубенса в каморке лифтера.
— Сумочка, безусловно,
Небрежно бросив сумочку на кушетку, она подошла к буфету и открыла его.
— Господа, не хотите ли немного бренди? Угощайтесь, а я пока прочту телеграмму. Вы не представляете, от каких проблем вы меня избавили. — Между тем Эмма достала бокалы и бренди — дорогой французский коньяк, который Стюарт купил ей сегодня утром. — Я вам так обязана. Угощайтесь. — Она поставила поднос с тремя бокалами на журнальный столик, а сама взяла ридикюль. Открыв его, она сказала: — Позвольте мне вам заплатить. — Она перевела взгляд с одного мужчины на другого. — Пятьдесят фунтов каждому?
Стюарт быстро помахал рукой.
— Нет, ни в коем случае. Нам было приятно сделать это для вас.
Леонард на минуту лишился дара речи, но вскоре опомнился и, рассматривая коньяк на просвет, сказал, любуясь янтарной солнечной жидкостью:
— Нас вполне устроит немного бренди.
Тогда она подняла свой бокал и улыбнулась так лучезарно, что Стюарт даже растерялся.
— За галантность, — сказала она. — Пока есть на свете джентльмены, она не умрет.
Леонард покраснел, прочистил горло. Стюарт не мог отвести от нее глаз. Потом он все же сумел скосить глаза на свернутые холсты. Он был совершенно искренне смят и растоптан. Эмма играла так естественно, что это его пугало.
— Не могу передать, как я вам обязана, — продолжала Эмма. — Я так расстроилась из-за пропажи. А теперь, если вы позволите, я прочту телеграмму. — Эмма развернула телеграмму, пробежала строчки глазами и широко улыбнулась. Она посмотрела на них со счастливым выражением лица. — Трое, — сказала она. — Три покупателя. Господи, славный сегодня выдался вечер! — Она улыбаласьтак, что у Стюарта все внутри переворачивалось, ему больно было даже представить, что его дядя будет иметь с ней дело, хотя прекрасно понимал, что все так и должно случиться, если пойдет как надо. — Что ж, если вы не хотите взять деньги, позвольте мне отблагодарить вас по-другому.
Леонард навострил уши.
Она помолчала, потирая мочку уха. Изящный и женственный жест глубокой задумчивости — она словно советовалась с внутренним голосом, справлялась, можно ли этим людям доверять. В итоге она сказала прямо, без обиняков:
— Видите ли, я веду маленький личный бизнес, который могу назвать весьма прибыльным. Предположим, я могла бы сделать для вас достаточно хорошие деньги, гораздо больше, чем пятьдесят фунтов, за двадцать четыре часа. Вам это не будет стоить ничего.
— Я весь внимание, — сказал Леонард, глядя на нее поверх ободка бокала.
— Хорошо. — Эмма несколько манерно указала на письменный стол. Впрочем, жест ее не был лишен изящества. — Вот там. Нет, позвольте я вам сама покажу. — Она подошла и развернула холст. — Вы видите?
Стюарт и Леонард дружно уставились на копию, сделанную рыжеволосым Бейли-младшим с картины Рембрандта «Христос у колонны».
— Это подделка, — весело сказала она и попросила их подойти поближе. Смотрите. — Она выдвинула ящик стола и достала оттуда какие-то бумаги. — А это провенанс.
Леонард поморщился как от боли, услышав это слово, а Эмма между тем продолжала:
— Здесь счета, отчеты о продаже, письма, контракты об участии в выставках, брошюры, некоторые новые, некоторые выпущенные уже довольно давно, любые документы, имеющие отношение
Леонард нахмурился.
— Я полагал, что вы официально признанный эксперт по картинам.
— Я и есть официально признанный эксперт, и я работаю, кстати, на компанию «Ллойд» среди прочих. Я вполне респектабельная персона. Но несколько моих менее крупных компаний ведут дело на стороне, и так, что все остаются счастливы. Смотрите, как это делается. Страховая компания — это ключ. Во-первых, в любой страховой компании имеются списки постоянных клиентов-фанатиков, которые покупают очень дорогие произведения и не стоят за ценой. Я знакомлюсь с такими людьми, приглашаю их на ужин. Это просто часть моей работы, делается это, в основном чтобы укрепить деловое сотрудничество. В процессе более близкого знакомства с этими людьми я выясняю, кто из них не побрезгует приобретением произведений искусства, которые нельзя получить легально. Во-вторых, охранники в музеях часто работают под страховыми компаниями. Когда одна из моих мелких компаний узнает, что тот или иной охранник готов ненадолго вынести то или иное произведение за определенную мзду, тогда — вот тогда на сцене появляюсь я.
Я ужинаю и пью вино с людьми, которые, возможно, страсть как хотят заполучить работу мастера, принадлежащую тому или иному музею. Я пытаюсь измерить степень интереса потенциального клиента, и если вижу, что в глазах загорается огонь, и делаю вывод, что для этого человека картина — сосредоточие всех желаний, я начинаю действовать. Из музея благодаря охраннику произведение исчезает на час или два — достаточно, чтобы газеты подняли шум. Но клиент теперь знает, что «обмен» произошел. «Подделка» заменила подлинник, который теперь уже на пути к нему. И я — благодаря своему «необычайному детективному таланту» — нахожу работу в каком-нибудь подсобном помещении музея. Или, как в прошлый раз, на почте, в уже запакованном виде и готовую к отправке на какой-нибудь «почтовый ящик», где эту картину уже никто и никогда бы не нашел.
Произведение искусства возвращается музею. Страховой компании не только не приходится платить, они выглядят героями, потому что нашли шедевр. Я объясняю покупателю, что никто не будет проверять аутентичность музейного произведения, потому что они нашли то, что ожидали найти, но, если кто-то будет настаивать на экспертизе о подлинности, я все организую как надо. Тем временем оценщик страховой компании спокойно уверяет клиента, что его картина и провенанс к ней подлинные, и тот платит за это произведение целое состояние: из рук в руки. Обычно мне удается сделать две или три копии и продать «украденную» работу два или три раза. Например, вот эти маленькие картины. Как видите, все проходит без риска, поскольку люди, кому надлежит ловить преступника, как раз этими «преступниками» и являются. Все получается шито-крыто, и проигравших нет.
— Все это кажется незаконным, — сказал Стюарт.
— Так и есть, — с готовностью признала его правоту Эмма, — но, по совести, ничего противозаконного в этом нет. — Эмма чарующе улыбалась. — Собственно, почему я начала этот разговор: у меня появился третий покупатель на вот это, — она указала на «картины Рембрандта», — которого я не ожидала получить. Мой помощник сделал на всякий случай три копии, а провенанс у меня сделан только на две картины, поскольку покупателей было только двое. Но теперь еще один человек телеграфировал мне, что он передумал. Позвольте мне употребить деньги, которые я вам предложила, два раза по пятьдесят фунтов, чтобы подготовить за эти деньги еще один провенанс. Потом мы продадим картину, и вы оба получите прибыль. Вот так я вас отблагодарю.