Ислам от монаха Багиры

Беккин Ренат Ирикович

— Простите, уважаемый Абдулла Петрович, — Абдулла заметил, что в последнее время у Саида очень хорошо стало получаться испуганное выражение на физиономии. — Но я все равно не понимаю, почему Вас должны выгнать с работы. Ведь это я виноват, а не Вы.

— Аллах с ним, — подумал Абдулла, — раз уж и так все очень скоро станет всем известно, нет никакого смысла скрывать этот секрет полишинеля от Саида. Все равно вместе отвечать придется. Теперь они связаны круговой порукой.

Только теперь Абдулла по-настоящему понял, насколько серьезно он подставил Саида. Нарушив два месяца назад по незнанию закон, тот понес заслуженное наказание. И не успел он осознать свою вину и встать на прямой путь, как Абдулла втянул его в свою авантюру. Здесь уже палочными

ударами не отделаешься. Налицо должностное преступление, а, стало быть, и до тюрьмы недалеко. Конечно, когда будет суд, Абдулла скажет, что это он, Абдулла, воспользовавшись безграничной преданностью Саида, обманул его, заставив нарушить закон. Но как после этого Саид будет относиться к людям? Сможет ли он еще хоть кому-нибудь поверить?

Последнее обстоятельство волновало Абдуллу куда больше, чем перспектива любого наказания. Разве соизмерим ущерб от санкций, придуманных людьми, по сравнению с теми, что уготовил нам Аллах в будущей жизни, если мы не будем соблюдать Его заветы! А что может быть страшнее семени неверия, посеянного в сердце своего брата по вере? Стараясь подавить расслабляющие сердце эмоции, Абдулла обратился к Саиду, не считая более нужным скрывать от него правды.

— Саид, — Абдулла уставился в трещавший под ногами снег, — виноват, по большому счету, только я один, потому что благодаря мне мы с Вами нарушили закон сразу по нескольким пунктам.

Саид, напряженно слушавший Абдуллу, не двигался с места. Натужно глядя на Абдуллу, он тщетно пытался постичь мыслью мудреные слова своего начальника. На что он намекает? Уж не шутит ли, как в тот раз с подмышками?

— Простите, Абдулла Петрович, меня, дурака. Но я все равно ничего не понимаю, — стыдливо признался Саид.

— Да что тут понимать, Саид? — недовольно пробурчал Абдулла. — Мы с Вами нарушили закон. Простите, что я скрыл это от Вас, но мы не имели права производить обыск, и Кузин это, в отличие от некоторых, прекрасно понял.

— Но ведь Вы как-то при мне выдавали санкцию на проведение обыска, — вспомнил Саид.

— Да, выдавал, но официально, в здании суда, после подачи заявления потерпевшего! — импульсивно пояснил Абдулла. — А в этот раз я за несколько минут до Вашего прихода состряпал липовое постановление об обыске.

— А зачем Вам все это нужно? — продолжал упрямо недоумевать Саид. — Что Вам сделал этот Кузин?

— Мне он ничего не сделал, но он, судя по всему, похитил ценную рукопись из одной библиотеки, — решив быть откровенным с Саидом, Абдулла все же оставил за собой право опустить некоторые излишние подробности — на всякий случай. — Вчера перед самым Новым годом ко мне пришел один человек и рассказал об этой… назовем ее кражей. По всем признакам преступление мог совершить только Кузин. Когда мы беседовали у него в кабинете, у меня не осталось никаких сомнений, что это он украл рукопись либо по своей инициативе, либо выполняя чей-то заказ.

— А почему мы тогда ничего не нашли? — никак не мог угомониться Саид.

— Значит, плохо искали, — проворчал Абдулла, разглядывая свои великолепные верблюжьи варежки.

— Так давайте еще раз попробуем, — на лице Саида появилось неистребимое выражение надежды.

Абдулла с укоризной посмотрел на Саида.

— Хватит. И так дров наломали. Рукопись украли двадцать девятого декабря. С того времени Кузин ее тысячу раз мог перепрятать.

— Что же делать? — приуныл Саид.

— Саид! — Абдулла с трогательной улыбкой посмотрел на исполнителя наказаний в соответствии с шариатом. — Когда сегодня ночью я задавал себе этот вопрос, я решил, что надо искать рукопись у Кузина. Что делать сейчас, я, по правде говоря, не знаю.

— Давайте продолжать искать эту несчастную рукопись, — неуверенно предложил Саид.

— Где искать?! Где? — развел руками Абдулла.

Саид задумался и после недолгих раздумий выдал:

— Давайте проследим за Кузиным.

— Зачем? — пессимистично спросил Абдулла.

Но прежде, чем Саид успел обосновать свое мнение, Абдулла

отчаянно взмахнул рукой и ринулся по направлению к дому Кузина. Саид, как мог со своей незажившей ногой поспевал за ним, но на одном из поворотов узенькой заледеневшей тропинки, не удержался и опрокинулся лицом в снег. Когда же Саиду все-таки удалось настигнуть Абдуллу, тот стоял прислонившись спиной к стене дома и выглядывал из-за угла во двор, на другой стороне которого находилась парадная Кузина. Указав Саиду место подле себя, Абдулла едва слышно прошептал: "Тихо!" и опять прильнул к углу дома, что-то внимательно высматривая. Так продолжалось около минуты. Саид, тяжело дыша, потирал больную ногу. Затем с той же непредсказуемостью и стремительностью Абдулла крикнул Саиду: "Быстрее! За мной!" и побежал в ту сторону, откуда они только что, сломя голову, примчались. Саид, несмотря на свою хромоту, держался от Абдуллы на сравнительно небольшой дистанции, не позволяя ему увеличить разрыв. Эх, если бы не эти проклятые ледышки!

Добежав до проспекта, Абдулла принялся ловить машину.

— Куда едем? — сердито прохрипел водитель, остановивший свой "Пежо" только потому, что иначе ему пришлось бы сбить Абдуллу, носившегося по проезжей части и изображавшего руками волшебника Фристона, превратившегося в мельницу. Голос водителя напомнил Абдулле старый мультфильм про медведя и поросенка. Медведь в этом мультфильме говорил хриплым простуженным голосом — точь-в-точь, как и их шофер. Высказав Абдулле и Саиду все, что он о них думает, водитель замолчал только после того, как Абдулла сунул ему красную десятирублевку с профилем Шигабуддина Марджани. [14]

14

Марджани Шигабуддин (1818–1889) — выдающийся татарский богослов, юрист, историк.

В этот момент из-под арки, откуда пару минут назад выскочили Абдулла с Саидом, выехал откровенно потрепанный "Форд".

— Поезжайте за этой машиной, пусть только немного отъедет, — приказал Абдулла водителю. — Нас ни в коем случае не должны заметить.

— Шпионы, что ли? — улыбаясь, спросил водитель.

— Нет, — с этими словами Абдулла, как мог, вжался в сиденье, так что если бы кто-нибудь посмотрел на машину спереди, он увидел бы только верх его мохнатой ушанки.

— Спрячьтесь, Саид, — зашептал Абдулла, и тяжело дышавший Саид послушно упал на заднее сиденье.

— Скажите, когда отъедет, — попросил водителя Абдулла.

— Уже отъехал, но нам придется немного подождать. Тут еще одна машина, — сообщил водитель.

— Что там такое? — Абдулла с трудом удержался, чтобы не высунуться из своего укрытия.

– "Волга", а в ней какие-то ребята, по-моему, не очень дружелюбно настроенные. Сейчас они выедут на проспект, и мы поедем.

Когда водитель нажал на газ, Абдулла распрямился в своем сидении. Он был доволен собой и отчасти Саидом, невольно подкинувшим ему идею слежки за Кузиным. Кузин явно куда-то спешил, — значит, он непременно должен был выйти из дома. Расстроившись от неудачного обыска, Абдулла чуть было не упустил, возможно, последний и единственный шанс напасть на след рукописи. Что, если сейчас Кузин едет в то место, где он ее припрятал? Или, может быть, наоборот, везет ее кому-то…

И все-таки, зачем он ее украл? Хочет продать рукопись? Но это же безумие! Рукопись уникальна, ее невозможно спрятать. На что же он рассчитывает? Неужели, его жадность оказалась сильнее разума? А что, если он уже продал рукопись? Прошло все-таки три дня. Тогда куда же он едет?

Вдруг "Пежо" затормозил, и Абдулла чуть не разбил головой лобовое стекло.

— Аллах с Вами! Что Вы делаете? — закричал он на водителя.

— Светофор, — не обращая внимания на вопли Абдуллы, пояснил водитель. — Сдается мне, что эти ребята во второй машине делают то же, что и мы.