Ислам от монаха Багиры

Беккин Ренат Ирикович

— Можно, конечно, — осторожно согласился Баум. — Только, надеюсь, не на дачу к Кузину?

— Вы необычайно проницательны, Илья Александрович, — засмеялся Абдулла, — именно к Кузину.

— Нет уж, спасибо, Абдулла Петрович, — возразил Баум, — я, пожалуй, дома посижу. Боюсь, что встреча с Андреем не доставит мне большого удовольствия.

— Илья Александрович! — живо среагировал Абдулла. — Вам-то он чем не угодил?

— Просто я тут кое о чем подумал, — уклончиво промычал Баум. — Мне кажется… Вы правы… Насчет Андрея.

— Отлично. Тогда нам с Вами

тем более надо встретиться, — воскликнул Абдулла. — Илья Александрович, Вы думаете, мне доставляет удовольствие охотиться за Вашим, мягко сказать, не очень культурным другом? Я же не для массовки Вас беру — мне важно Ваше присутствие. Поверьте, несмотря на то, что рукопись погибла, мне очень важно узнать про нее как можно больше.

— Хорошо, но я-то Вам зачем? — профессор скорее не хотел понимать, чем не понимал Абдуллу.

— Я уверен, Илья Александрович, что Ваше присутствие сделает мой разговор с Кузиным более откровенным, — не теряя надежды и проявляя чудеса терпимости, произнес Абдулла. — Если я появлюсь у Кузина один, он вообще не захочет со мной разговаривать.

— А Вы не боитесь, что еще один визит к Кузину может окончательно подпортить Вашу и без того подмоченную репутацию? — нашелся профессор.

— Это еще один довод в пользу того, что Вам лучше поехать со мной, — ловко парировал Абдулла.

— Послушайте, Абдулла Петрович, — вздохнул Баум, — а почему бы нам не дождаться, пока Андрей сам не вернется в город? Тогда и сходим к нему… вместе.

— Илья Александрович! — взмолился Абдулла. — Кузин, может быть, больше вообще не вернется в город!

— Господи! Что Вы такое говорите, Абдулла Петрович! — переполошился профессор.

— Возможно, ему что-то угрожает, и он не вернется до тех пор, пока не будет уверен в собственной безопасности, — понимая, что сказал лишнее, Абдулла попытался успокоить профессора.

— И теперь Вы предлагаете ехать мне, чтобы я рисковал своей жизнью неизвестно ради чего?! — не скрывая своего возмущения, спросил Баум.

— Илья Александрович! — теряя терпение, пробасил Абдулла. — Ни мне, ни Вам ничего не угрожает. Возможно, ничего не угрожает и Кузину. Это только мое предположение. Однако я считаю, что медлить в такой ситуации нельзя. Нужно действовать решительно и быстро.

Но профессор оказался не менее упрямым, чем его коллега Кузин, и не собирался просто так сдаваться.

— Но ведь ни Вы, ни я, не уверены, что Андрей находится именно в этом… как его?

— Мюллюпельто.

— Да, Мюллюпельто. Он может быть в Москве, еще где-нибудь, — Абдулла сердцем почувствовал, что это был последний или предпоследний контраргумент профессора.

— В таком случае, мы с Вами всего лишь совершим небольшую прогулку за город. Надеюсь, Илья Александрович, Вы ничего не имеете против моего общества?

— Ничего себе: небольшую! — в очередной раз возмутился профессор. — Да до этого… Миссипельто…

— Мюллюпельто.

— До этого Мюллюпельто часа два добираться!

— Да-а, крепкий орешек этот Баум, — подумал Абдулла, вытирая ладонью взмокший лоб.

— Послушайте,

Илья Александрович, — добавил он уже вслух. — Когда Вы пришли ко мне с просьбой о помощи, я попытался помочь Вам. Пусть мне это и не удалось, но, Аллах свидетель, я делал все, чтобы вернуть рукопись и чтобы при этом на Ваше честное имя не упало тени. Теперь я обращаюсь к Вам за помощью — за помощью в нашем теперь уже общем деле. У каждого из нас свой интерес — Вас мучает совесть за совершенную ошибку. Я же хочу узнать как можно больше про рукопись и про тех, кто стоит за убийством на Московском. Если с Кузиным, не приведи Аллах, что-то случится, следующим, кто привлечет внимание преступников, будете Вы, Илья Александрович. Поэтому я считаю, что Вы не меньше меня должны быть заинтересованы в выяснении истины. Илья Александрович, прошу Вас, помогите мне, — Абдулла ухватился за последнюю возможность убедить профессора.

— Простите, Абдулла Петрович! — раздавленным голосом произнес Баум. — Вы действительно правы. Я еду с Вами.

— Отлично, тогда без пятнадцати одиннадцать на Финляндском, — Абдулла не скрывал своей радости.

Пока Абдулла собирался в дорогу, трубка зазвенела, объявив номер Саида. Абдулла уже успел подумать о том, чтобы разбавить их с Баумом компанию исполнителем наказаний в соответствии с шариатом, но тут же отбросил эту идею — бедняга и так настрадался. Да и при общении с Кузиным, как показывает опыт, Саид — не самый лучший помощник.

— Ас-салям 'алейкум ва рахмат Аллахи ва баракатух, уважаемый Абдулла Петрович!

— Ва 'алейкум ас-салям ва рахмат Аллахи ва баракатух, уважаемый Саид!

— Как у Вас дела, Абдулла Петрович? — вопрос Саида не был лишь данью вежливости. В последнее время вопрос: "Как дела?" приобрел для Абдуллы с Саидом вполне конкретное содержание, отражавшее стремительно менявшийся вокруг них мир.

— Был сегодня у своего начальника, — невесело сообщил Абдулла. — Меня временно отстранили от работы. А у Вас что?

— А меня вообще уволили, — пессимистично сказал Саид. — Вот только что позвонили и сказали, что я должен на днях зайти за своими документами. Увольняют без права восстановления.

— Не волнуйтесь, Саид, — Абдулла хотел сказать Саиду что-то ободряющее, но никак не находил подходящих слов. Тяжелый разговор с Баумом окончательно выжал из него остатки дневной энергии. — Мы говорили о Вас с Владимиром Алексеевичем. Я объяснил ему, что Вы здесь ни при чем, и он обещал мне похлопотать за Вас.

— Спасибо, Абдулла Петрович, — с признательностью произнес Саид, — да хранит Вас Аллах!

— И Вас тоже, Саид! — благожелательно ответил Абдулла. — У Вас все?

— Абдулла Петрович! Я что хочу сказать, — Саид загадочно замолчал и после достойно выдержанной паузы продолжал, — как Вы думаете, куда исчез Кузин?

От неожиданности Абдулла подавился слюной.

— Саид! — вскричал он, прокашлявшись и обеими руками вцепившись в миниатюрную телефонную трубку в форме полумесяца. — Откуда Вы об этом знаете?