Исландская карта. Русский аркан

Громов Александр Николаевич

Неужели опять придется русским?

Да, если их к тому вынудят. И первые заинтересованные в этом – дети Альбиона. «Дестроу экскрикшнc» – как вам это нравится?

Дураку понятно, что кодовая фраза, но в чем ее смысл?

По какой-то причине Лопухин изобразил на лице гримасу. Затем мелким, но твердым почерком вывел на четвертушке бумаги следующий необычный список:

1. Кал

2. Моча

3.

Пот

4. Семя мужское

5. Половой секрет – как мужской, так равно и женский

6. Слезы

7. Чешуйки ороговевшей кожи (в т.ч. перхоть)

8. Молоко материнское

9. Кровь

10. Лимфа

11. Углекислота и иные отходы процесса дыхания

Погрыз самопишущее перо, поморщился и добавил:

12. Ногти

13. Волосы

14. Слюна???

15. Ушная сера

16. Сопли и мокрота

17. Гной

18. Околоплодные воды

19. Плацента

20. Содержимое желудка???

Следующие четверть часа граф сидел в задумчивости, но, видно, не выдумал для пополнения списка никакой новой гадости. Тогда кликнул Еропку.

Тот явился не сразу. По помятой физиономии легко читалось: опять дрых, Лодырь Лентяевич.

Ничего страшного, сейчас проснется. Есть средство.

– Слетай-ка в лазарет к доктору Аврамову. У тебя морская болезнь.

Еропка вытаращил глаза.

– Да что вы, барин? Нет у меня морской болезни.

– Не спорь, я лучше знаю. Вон как рожу-то тебе перекосило. По-моему, ты даже опухать начал. Спиридон Потапович тебе микстуру даст. Толку от нее нет, но больному все равно полагается лечиться.

– Да вот вам истинный крест, барин, не тошнит меня ни чуточки! С чего и затошнит-то, когда море спокойное?

Лицо графа приняло задумчивое выражение.

– Если нет морской болезни, придется ее приобрести. Как мыслишь, на верхушке мачты тебя скорее укачает? Знаешь, что такое салинг?

Еропка не знал, что такое салинг, но уже догадывался, что это отнюдь не то место в трюме, где хранятся бочки с салом.

– Господь с вами, барин! – жалобно возопил он, отступая на всякий случай на шаг. – Есть у меня

морская болезнь, есть! Ой, худо мне…

– Давно бы так. Из лазарета назад не торопись. Синей, бледней, шатайся, закатывай глаза и так далее. Выпьешь микстуру и сразу выздоравливай, пусть Аврамов удивится. Заведи с ним беседу о медицине. Скажи, что интересуешься. О морской болезни поговори отдельно. Спроси между делом, подходит ли рвота под определение «экссудат» с физиологической точки зрения. Экссудат. Запомни это слово. Оно латинское и означает «выделения». Скажешь, что вычитал в книге. Потом то же самое спроси о слюне, тоже как бы между делом. Понятно?

Таращить глаза в ответ на столь странное приказание Еропка не стал – привык, что графу иной раз приходят на ум еще и не такие причуды. Но от вопроса все-таки не удержался:

– Зачем это вам, барин?

– Поспорил на пари с Розеном. Ступай.

– Все сделаю, барин, будьте благонадежны…

Слуга отсутствовал дольше, чем предполагал Лопухин, а когда вернулся, борода его была мокра, правый глаз нервически подергивался, а бледно-зеленый цвет лица просто пугал.

– Что с тобой?

– Микстура, барин, – прохрипел слуга. – То не было морской болезни, а как микстуру выпил – вот она…

– Ступай на воздух, полегчает.

– Сей минут, барин. Доктор посмеялся и сказал, что ни слюна, ни рвота, – Еропка судорожно дернул кадыком, – экссудатом не считаются. Слюна – она только у верблюдов экссудат, да и то в брачный сезон. Вот оно как выходит.

– Ладно, иди. Спасибо.

– Еще он сказал, чтобы я не читал книг, раз все равно ничего в них не понимаю. Барин, может, не надо мне этой «Одиссеи»? Хуже только будет, ей-ей.

– Не будет. А пожалуешься еще раз – заставлю после «Одиссеи» прочесть «Энеиду», уразумел?

Угроза подействовала не хуже микстуры – слуга сильно изменился в лице, после чего зажал обеими ладонями рот, выбежал из каюты, гигантскими прыжками взлетел по трапу на верхнюю палубу и перегнулся через фальшборт.

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой Нил пишет письма, цесаревич братается с германским кронпринцем, а граф Лопухин и полковник Розен обнаруживают неожиданную страсть к картежной игре

«Здравствуйте, бесценная моя Катерина Матвеевна!

Во первых строках письма желаю вам здоровья на множество лет и чтобы вы не забывали меня сиротинку несчастную. Плыву я теперь в море-акияне што шире Енисей-реки да все о вас думаю, тетушка моя драгоценная. Помню, как вы меня за вихры таскали, ну да это ничего. Уехали вы в город Житомир. Чаю, живете там барыней, пьете кофей с патокою и ходите в таком вот монплезире, а меня сироту забыли совсем. Бог вам судия. А со мною вот что случилось.