Испанская партия
Шрифт:
– Ну что же тут обсуждать, милорды?
– поинтересовался Первый морской лорд.
– Советская Россия посылает куда-то солдат в сопровождении каких-то старых калош. Нас это не касается. А если возникнет такая необходимость - мы остановим их без единого выстрела.
Слова соратника и последователя великого Битти прозвучали столь весомо, что Хор даже сделал вид, словно он смущен необходимостью выносить на общее рассмотрение столь малозначительный вопрос. Однако он продолжил:
– По сообщениям из Советской России Сталин
– Ваше лордство, позвольте. Три корпуса - вы представляете, сколько это народу и техники? Чем перевозить будут?
– Кораблями, разумеется, - первый лорд Адмиралтейства позволил себе пошутить.
– Считайте тоннаж, милорд. Исходя из, примерно, сорока четырех тысяч человек в пехотном корпусе, до пятнадцати тысяч - в механизированном, и до восьми тысяч - в авиационном. Ну, и техника... На чем они будет перевозить?
– Способность русского транспорта к быстрой переброске такой массы войск и снаряжения вызывает обоснованные сомнения, милорд, - поддержал Чэтфилда контролер флота сэр Чарльз Адам, Третий морской лорд.
– Однако, милорды, - вмешался в разговор приглашенный военный министр Купер.
– Если конвой дойдёт и высадится, то большевики начнут воевать с мерзкими бошами и гнусными итальяшками, которые, в последнее время, пытаются что-то там изображать в Средиземном море. При любом раскладе мы - в выигрыше, милорды.
– Вряд ли, господин министр, - Первый морской лорд позволил себе снова усмехнуться.
– У Советской России не хватит флота, чтобы поставлять по морю все необходимое для снабжения войск, а по суше - Германия элементарно закрывает границы. Мне вообще интересно: где они найдут достаточное число кораблей для перевозки войск?
– Необходимо около десяти тысяч тонн на перевозку одного полка со всеми запасами и службами, - небрежно заметил первый лорд Адмиралтейства.
– А у большевиков весь тоннаж - примерно один и семь десятых миллиона тонн. Вычтите то, что находится на Черном море и Тихом океане, и вы поймете, дорогой сэр, что это - безнадежная затея...
– Значит, у нас нет повода мешать этим самоубийцам, - сказал лорд Чэтфилд.
– Пусть себе плывут. Можно даже отправить "Родней" и "Глориес" с сопровождением, чтобы они проследили, как бы злые колбасники не обидели малышей по дороге...
– А потому, - подвел итог Сэмюэль Хор, - можно оставить этих детишек в покое. Пусть себе развлекаются...
– Господин президент, позвольте представить вам нового посла Советского Союза. Мсье Суриц Яков Захарович. Вот его верительные грамоты.
Альбер Лебрен, пятнадцатый президент Французской республики, вежливо склонил голову, когда крупный человек с пышными усами подошел к нему и вручил
– А как поживает прежний посол, мсье Потемкин?
Он что-то слышал, что у большевиков опять началась борьба за власть, и, возможно, "мсье Потемкин" сейчас сидит в кровавых подвалах ГПУ. А он вполне искренне симпатизировал русскому...
– Благодарю вас, господин президент. Товарищ Потемкин назначен первым заместителем народного комиссара иностранных дел. Он, кстати, очень тепло отзывался о вас и о вашей политике примирения противоборствующих сил в правительстве...
– Господин президент, - Леон Блюм смотрел на главу Республики своими слегка выкаченными, маленькими глазками.
– Господин посол принес официальный запрос о пропуске гражданских самолетов следующих из России в Испанию, а также о дозаправке и техническом осмотре их на нашей территории.
Лебрен поморщился. Он не любил Блюма и как социалиста, и как еврея. Блюм заигрывает с красными, Блюм постоянно уступает требованиям профсоюзов, Блюм готов поставлять оружие коммунистам и анархистам в Испании. Но, кажется, здесь он зашел слишком далеко...
– А что это за самолеты, господин посол?
– поинтересовался президент.
– Это большие невооруженные самолеты, которые используются у нас на Севере, там где мало дорог - спокойно ответил Суриц.
– Мы полагаем, что правительство Испанской республики может использовать их, например, для эвакуации раненых, или для перевозки пассажиров между изолированными друг от друга районами, контролируемыми правительством Испании. В Советском Союзе они обозначаются Г-2 - "гражданский самолет второй".
– Их возможно использовать в качестве военных?
– спросил Лебрен.
– Увы, Ваше превосходительство, - вмешался в разговор министр авиации Пьер Кот.
– Любой самолет, даже самый мирный, можно использовать в боевых действиях. Хотя бы для того, чтобы сбросить его на головы противников...
Лебрен смеялся над шуткой Кота, а сам смотрел на министра национальной обороны и войны Даладье. Тот несколько раз порывался что-то сказать, но в последний момент ловил на себе взгляд то премьера, то министра авиации, и тут же оставлял попытки вмешаться.