Испанские каникулы
Шрифт:
Даже и не представлял, что держаться на плаву будет так сложно. Я с усилием греб от берега, не давая водному элементалю совладать с собой. Борясь за каждый глоток воздуха, каждое движение рук. Не позволяя кинуть себя, как щепку, на острые камни.
Но с каждой минутой понимал, что проигрываю в этой схватке. Этот шторм был гораздо сильнее опробованных мной ранее. Еще и видимость почти нулевая. Только мерцающий сквозь водное марево прерывистый огонек маяка позволял ориентироваться в пространстве, в этом мире бесконечной воды.
Сколько бы усилий я не прилагал, все
Поняв, что сам, по собственной воле загнал себя в ловушку, я попытался хотя бы взять курс от камней. Поскольку если долбанет башкой о такой вот подарочек, то шансов практически никаких. А жить почему-то очень хотелось…
Но все предпринимаемые усилия оказались тщетны. Меня целенаправленно сносило на мыс, где вздымались самые крутые водные исполины. Попадешь в такой – и закрутит, обдирая кожу об острые скальные обломки, кидая с силой в неприветливую твердыню.
Моей задачей на текущий момент стало просто выжить. И, по возможности, не дать нанести себе непоправимых увечий.
Выждав момент, я ринулся вперед, чтобы успеть выбраться из ловушки перед тем, как накроет, собьет с ног очередным взбесившимся в слепой ярости валом. Но перекрыть опасный участок в краткий промежуток затишья было выше человеческих сил. Волна сбила с ног, немилосердно приложив боком о выступающий из воды камень. На мгновение помутнело в глазах от боли, потерялась координация движений, а меня накрыло с головой, протащив по неровностям дна. Воля к жизни померкла перед осознанием страшной действительности – мне не выбраться.
Силы стремительно покидали израненное тело, легкие горели от недостатка кислорода, во рту стоял неприятный привкус соли, перемешанный с горечью собственного поражения. Двигать руками и ногами с каждой минутой становилось все сложнее. Как будто пудовые гири подвесили к конечностям, притягивая ко дну. Меня ощутимо мутило, не давая сосредоточиться на цели.
Да и саму цель я практически не видел. Стена дождя скрывала рельеф бухты, делая приближение к мели смертельно опасным. Волны кидали человеческую фигуру, играясь, наказывая за самоуверенность, не давая даже приблизиться к вожделенной цели, несущей избавление от своей власти.
Но я не сдавался, вновь и вновь беря приступом ускользающий берег. Волны оттаскивали назад, ударяя о препятствия, взбаламученный песок забивался в нос, не давая вдохнуть, путался в волосах. Однако я с завидным упрямством, невзирая на боль от ушибов и разодранную в клочья одежду стремился выбраться из переделки, в которую угодил по собственной глупости.
До тех пор, пока исполинская волна не захватила в свои смертельные объятия, погребя под собственной толщей. И я понял, что все. Это – конец.
Но неожиданно чужие руки подхватили, рванув вверх. Делаю судорожный глоток, вдыхая так необходимый сейчас
Очередная волна накрывает, пытаясь закрутить в своем нутре. Каким-то пятым чувством ощущаю, что меня сейчас долбанет о камень головой. Пытаюсь гребануть руками, изменив направление движения. Но остатков сил не хватает даже на такое, казалось бы, простое действие. Уже в последний момент меня сталкивает с траектории, оттягивая от препятствия, могущего стать последним в жизни.
Видимо, кому-то еще нужна она, эта жизнь, если, не думая о себе, вступил в изначально проигрышную схватку. Я хотел сказать, чтобы спаситель не губил себя, бросил бесполезное занятие, спасая себя. Но желание выбраться из переделки превышает здравый смысл. И чтобы не сделать чужую жертву бесполезной, я мобилизую все оставшиеся силы в последнем рывке, кидая свое тело по направлению к берегу. Неожиданно под ногами оказывается твердое дно, что придает уверенности поступку. В талию тут же вцепляются чужие руки, вытягивая из плена стихии.
Очередная волна. Но мы выстояли общими усилиями, медленными шагами продвигаясь вперед и только вперед. Видимость практически нулевая. Да и не до оглядываний, только бы удержаться, дойти до берега. Каменистое дно больно царапает стопы, каждый шаг дается с неимоверным трудом. Но чужая помощь как нельзя кстати, меня буквально вытаскивают на себе, не взирая ни на что. Поразительное мужество. На буйство стихии даже смотреть страшно, не то, что лезть в самое пекло, спасая чью-то жизнь.
Последние шаги дались особенно сложно. Я передвигал ставшие свинцовыми ноги на одном упрямстве. И когда глубина стала уже по колено, в изнеможении упал на песок, практически теряя сознание от переутомления. Сквозь сковывающую сознание пелену чувствовал, как меня пытаются поднять, оттащить дальше от воды. Но помочь бесплодным попыткам уже не мог, практически балансируя на грани беспамятства.
– Соберись немедленно! – услышал я женский голос, а щеку обожгла хлесткая пощечина. – Не время разлеживаться.
Я и сам понимал, что следующая же высокая волна накроет с головой, затягивая обратно. Все еще нифига не позади. С усилием подтянул колени к животу, встав на карачки. Толкнул себя усилием воли вперед, переставляя подрагивающие конечности. Спаситель, вернее, теперь уже было ясно, что спасительница, изо всех сил стремилась помочь, оттаскивая мою безвольную тушку за пределы власти разбушевавшегося моря.
16
– Дима, Димочка, – сквозь слезы причитал подозрительно знакомый голос, проникая через вату бессознательного состояния.
Я жив? Невероятно, но, походу это именно так.
С усилием приподнял веки, сфокусировав взгляд на зареванном лице Арины.
– Прости, я должна была остановить тебя, – продолжала корить себя девушка. – Зачем, ну зачем ты полез туда? Ты же мог погибнуть!
Она всхлипнула, лицо исказила гримаса боли от осознания возможной потери.