Испанские каникулы
Шрифт:
Конечно, он так или иначе встречался со многими из персонала Национального южного. Он бывал на встречах с ведущими вкладчиками этого банка. Он присутствовал на многолюдном, напряженном собрании, проходившем сразу вслед за объявлением о слиянии. Он даже участвовал в работе группы психологической поддержки, которая усердно расспрашивала работников, что, по их мнению, это слияние компаний будет означать для них лично, а потом их ответы скармливали специальной компьютерной программе.
Но это все была теория. Да, это были живые люди — но безымянные, неизвестные и потому остающиеся
Хью сделал еще глоток и уставился на бокал так, словно пытался запомнить его форму. «Дело в том, — сказал он себе, — что если Филипп потеряет работу, Хлоя ни за что его не бросит». В этом Хью был абсолютно уверен. Это знание громоздилось у него в уме, словно стеклянная гора. Твердая, сверкающая, непреодолимая преграда. Если Филиппа уволят, все будет кончено. У него не останется ни малейшего шанса.
Хью крепче сжал бокал. Возможно, у него и так нет шанса. Хлоя ведь сказала ему это не далее, как сегодня утром. Сказала прямо в лицо, что все кончено, что все это было дурацкой ошибкой. Возможно, стоило ей поверить.
Но он не мог, просто не мог! Он видел, как сияют ее глаза, как дрожат губы. Все это неприкрыто свидетельствовало, что Хлоя испытывает ту же страсть, что и он сам. Конечно, следовало ожидать, что она отвергнет его этим утром. Естественно, она, проснувшись, ощутила себя виноватой. Но ее отказ был поспешной, автоматической реакцией — признаком вины. Это еще не значит, что в глубине души Хлоя по-прежнему не испытывает те же чувства. Она еще может сдаться. Это все еще возможно.
Но перестанет быть возможным, если Филипп лишится работы. Если это произойдет, всякая возможность исчезнет. Хью допил бокал и наполнил его снова. Он сделал глоток, поднял взгляд и окаменел. К нему шел Филипп.
Хью твердо велел себе не паниковать. Ему нужно вести себя совершенно спокойно и ни в чем не сознаваться. Пока все факты не окажутся в его распоряжении.
Он заставил себя сочувственно улыбнуться Филиппу и указал на бутылку.
— Вот, позволил себе слегка опохмелиться. Не желаете присоединиться?
— На самом деле, — сказал Филипп таким тоном, словно делал над собой огромное усилие, — на самом деле, Хью, у меня для вас факс.
— А! — озадаченно произнес Хью. — Спасибо…
Филипп продемонстрировал несколько листков бумаги кремового цвета; Хью протянул руку и застыл, увидев наверху страницы знакомый логотип ПБЛ. «Черт! — мысленно вскрикнул Хью; в горле у него внезапно встал комок. — Делла, идиотка!..» Он поднял голову и встретился глазами с Филиппом. Сердце у него бешено заколотилось.
— Ну так, Хью, — произнес Филипп все тем же странным тоном и натянуто улыбнулся. — И когда же вы намерены сообщить мне новости?
Глава 13
— Я не знаю, — сказал Хью. Он посмотрел на напряженное, гневное лицо Филиппа и сглотнул. — Поверьте, я правда не знаю.
Он перевел взгляд на факс, который держал в руках, и проглядел сообщение от Деллы.
«Уважаемый Хью, надеюсь, вы получили мое сообщение. Прилагаю соответствующие
Ниже следовало официальное уведомление, гласящее, что содержимое данного факса является конфиденциальным и предназначается исключительно для того лица или юридического субъекта, которому он адресован.
Хью пока что даже не взглянул на следующие страницы. Но было совершенно очевидно, что они означают для Филиппа. «О господи! — снова ужаснулся Хью, которого слегка мутило. — Чем Делла вообще думала?!» Для любого служащего Национального южного увидеть этот отзыв своими глазами — настоящий шок. Не говоря уже об этом мужчине, стоящем тут перед ним в одних шортах и босиком. Об этом человеке, которого он знал — и не знал, чью жизнь он уже намеревался разрушить — но совершенно иным путем…
— Филипп, я понятия не имел, что вы работаете в Национальном южном, — сказал Хью. Голос его окреп — благодаря тому факту, что хотя бы это утверждение действительно было чистой правдой. — Сначала не знал.
— Ну а это как понимать?
Филипп невежливо ткнул рукой в факс. Хью подумалось, что сейчас он совсем не похож на того дружелюбного парня, с которым они вчера напились за компанию. Этот человек был напряжен, рассержен и исполнен подозрений, и смотрел он на Хью без малейшего дружелюбия. Они словно бы встретились в первый раз.
«В некотором смысле, — подумал Хью, — так оно и есть. Все эти договоренности о том, чтобы не говорить о работе, переодеться в футболки, расслабиться и позабыть о реальной жизни, — дерьмо, и ничего больше. От реальной жизни не убежишь, даже во время отпуска. Она все время крутится рядом и поджидает тебя. Приходит к тебе по факсу, по телефону, по телевизору. А если ты к этому не готов — тем хуже».
— Я ничего не знал до сегодняшнего дня, — продолжал он. — Я понятия не имел, кто вы. Потом случайно встретился с Натом, а у него была папка с логотипом ПБЛ. Я спросил, откуда это у него, и когда он мне сказал… — Хью покачал головой. — Сумасшедший дом. Мы оба работаем в одном и том же учреждении…
— Национальный южный и ПБЛ — не одно и то же учреждение, — напряженно произнес Филипп. — Вы нами управляете. Это не одно и то же.
Его враждебность застала Хью врасплох, и он уставился на Филиппа.
— Слияние произошло мирным путем…
— На уровне правлений — может быть.
Хью покачал головой.
— Не только на уровне правлений. Наша группа по регулированию переходного периода отслеживает уровень удовлетворенности персонала по всей организации, и они выяснили, что…
— Хочешь знать, как мои люди называют ваших? — сказал Филипп, не обращая внимания на слова Хью и внезапно переходя на «ты». — Ублюдки.
Хью умолк на несколько секунд.
— Филипп, я на твоей стороне, — сказал он наконец. — Я только хотел…
— Ты только хотел выяснить обо мне все, что можно. — Филипп ткнул в факс. — Ты собираешься сказать мне что-либо об этом?
— Конечно! — воскликнул Хью. — О господи! Я хотел выяснить, что говорится в этом отзыве, ради тебя. Я хотел… предупредить тебя…