Испанские каникулы
Шрифт:
Это не был шкурный интерес в чистом виде. Хью захотелось помочь этому человеку удержаться на плаву отнюдь не из одного лишь желания увеличить свои шансы на успех у Хлои. Слова Филиппа ударили его по нервам. Перед ним стоял трудолюбивый, порядочный человек с большим опытом работы. Человек, который явно искренне интересовался своей работой, заботился о своих клиентах, о будущем компании. Таких работников ПБЛ стоило холить и лелеять, а не вышвыривать за борт. Вот и шанс.
— Я сейчас позвоню кое-кому, — сказал вдруг Хью. Он допил вино и посмотрел
После яркого солнца кабинет казался темным и плохо освещенным. Хью направился прямиком к столу, снял трубку и набрал номер.
— Я пойду, ладно? — сказал Филипп, неловко застыв в дверном проеме.
Хью покачал головой.
— Он может захотеть поговорить с тобой. Останься на всякий случай. — Лицо его изменилось. — Алло! Кристина? Это Хью Стрэттон. Да, все в порядке. А у тебя как дела? Отлично. Могу я перекинуться парой слов с Тони? Он на месте? Отлично!
В трубке наступила тишина. Хью оглянулся на Филиппа, пристроившегося на краешке кресла в углу комнаты.
— Мы с Тони давние знакомые, — успокаивающе произнес Хью. — Он отличный малый. Очень компетентный. Если кто и может помочь, так это он.
Последовала новая пауза. Филипп сидел неподвижно, сцепив руки так, что костяшки побелели. Затем он встал.
— Знаешь, Хью, брось это дело, — сказал он вдруг. — Это… так неправильно. Я не хочу, чтобы ты ради меня дергал за ниточки. Если отделение и вправду закрывается и я не смогу сохранить работу благодаря собственным достоинствам, значит, так тому и быть. Лучше уж так, чем такое… кумовство.
— Дело вовсе не в кумовстве, — возразил Хью. — Поверь мне, Филипп: если бы все обстояло так, я бы не стал этого делать. Поверь.
Филипп немного помолчал, потом поднял взгляд и попытался улыбнуться.
— Ну, — небрежно произнес он, — и каково это — держать в руках чужую жизнь?
Хью посмотрел на Филиппа, и у него к горлу подступил комок. В памяти вспыхнули картины: Хлоя — обнаженная, расслабленная, белокожая — на смятых белых простынях. Чужая жена, чужая жизнь… О господи! Ладонь, сжимавшая трубку, внезапно вспотела. Ему отчаянно захотелось сделать ну хоть что-нибудь хорошее для этого человека. Ему очень нужно было справиться с этой задачей.
— Алло!
Спокойный голос Тони встряхнул Хью, и он с благодарностью перенес внимание на трубку.
— Алло! Тони? Это Хью.
— Хью! Чем могу помочь?
— Я хотел поговорить с тобой о… о проблеме персонала, — сказал Хью и кашлянул. — Я тут читаю отзыв Маккензи…
— Как и мы все, — перебил его Тони. — Теперь я понял, что ты имел в виду, когда говорил с Аллистером о реализации. Мы все согласны с тем, что ключ к успеху — скорость, и могу тебя заверить, мы намерены действовать как можно быстрее. Если все пойдет хорошо, реструктуризация завершится к… дай-ка взглянуть…
Тони прервался, и Хью тут же вклинился в образовавшуюся паузу.
— На
— В самом деле? — В голосе Тони проскользнуло легкое удивление. — И о каком же?
— Ист-Ройвич, — сказал Хью. — Насколько я понимаю, оно близко к закрытию?
— Дай-ка я возьму полный текст отчета, — сказал Тони. — Кристина…
Он исчез с линии, и Хью многозначительно приподнял брови. Филипп попытался улыбнуться в ответ.
— Сейчас посмотрим… — вновь послышался голос Тони. — Ага, вот. Ист-Ройвич. И что с ним такое?
— Ну, — произнес Хью и заколебался, обнаружив, к собственному удивлению, что слегка нервничает. Он взял карандаш и принялся рисовать маленькие аккуратные кубики на джерардовских зеленых листках для записей. — Я знаком с управляющим этого отделения. Он очень способный и преданный делу работник, из тех, кого нам следует держаться. Я хотел узнать, не планируете ли вы перевести его на другую работу.
— Понятно, — помедлив пару секунд, отозвался Тони. — Сейчас посмотрим… — Голос его изменился. — Ага… да, ты прав. В Ист-Ройвиче действительно есть способный малый — и мы только что поставили его руководить присоединенным отделением в Саут-Драйтоне. Крис Харрис. Он приходил к нам на интервью на прошлой неделе. Я лично с ним беседовал. Производит очень приятное впечатление, стремится к сотрудничеству, отлично владеет компьютером…
— Э-э… я не его имел в виду, — сказал Хью, вонзив карандаш в листок бумаги. — Я говорил о Филиппе Мюррее, управляющем отделением.
— А! — Похоже, Тони не понравилось, что его перебили. Хью услышал шорох переворачиваемой страницы и, на заднем плане, звонок другого телефона. — Ага, Филипп Мюррей. Я с ним лично не общался, но по записям возникает впечатление, что он немного староват и несколько закостенел во взглядах, чтобы влиться в ПБЛ. Да и уровень его зарплаты, само собой, выше… С экономической точки зрения совершенно нецелесообразно его оставлять.
— На бумаге, может, и нецелесообразно, — не отступал Хью. — Но ты ведь должен понимать, что он обладает ценным опытом. И знаниями. Нам в правлении нужны люди, знакомые с образом действий Национального южного…
— У нас в правлении множество людей, знакомых с образом действий Национального южного, — холодно произнес Тони. — На мой взгляд, даже слишком много. Хью, я ценю твою заботу, но в данном случае…
— Послушай, Тони! — попытался настоять Хью, ощутив приступ паники. Ему нельзя было потерпеть неудачу! Просто нельзя! — Ну ведь должно же найтись какое-нибудь место для него. Нельзя же просто взять и выбросить человека за борт!
— Никого выбрасывать не будут, — сказал Тони. — Он получит очень щедрое выходное пособие. Чрезвычайно щедрое. Или, если захочет, сможет, наряду со многими другими работниками Национального южного, присоединиться к обучающей программе ПБЛ-Телеком.