Испанские поэты XX века

Гарсиа Лорка Федерико

ЮМОР, ФАНТАЗИИ, ЗАМЕТКИ

Нория ^{34}

Перевод О. Чухонцева

Вечер спускался печальный и пыльный. Вода распевала гортанную песню, толкаясь по желобу нории тесной. Дремал старый мул и тянул свою муку в такт медленной песне, журчащей по кругу. Вечер спускался печальный и пыльный. Не знаю, не знаю, какой добрый гений связал эту горечь покорных кружений с той трепетной песней, журчащей

несложно, и мулу глава повязал осторожно. Но знаю, он верил в добро состраданья всем сердцем, исполненным горечью знанья.

Эшафот

Перевод Н. Горской

Заря в отдаленье сверкнула зловещим блеском. Средь намалеванных резко чудовищных туч гротескных — кровь преступленья на полотне небесном. · · · · · · · · · · · · И в древнем селенье на площади древней обозначился четко черным кошмарным бредом скелет эшафота из бревен крепких. Заря в отдаленье сверкнула зловещим блеском.

Мухи

Перевод Ю. Петрова

Вы, обжор всеядных тучи, мухи, племя удалое, вас увижу я — и тут же предо мной встает былое. Ненасытные, как пчелы, и настырные, как осы, вьетесь над младенцем голым, беззащитным, безволосым. Мухи первой скуки — длинной, словно вечера пустые в той родительской гостиной, где я грезить стал впервые. В школе мрачной, нелюбимой, мухи, быстрые пилоты, за свободные полеты вы гонимы, за пронзительное действо — звон оконных песнопений в день ненастный, день осенний, бесконечный… Мухи детства, мухи отрочества, мухи юности моей прекрасной и неведенья второго, отрицающего властно все земное… Мухи буден, вы привычны — и не будет вас достойных славословий!.. Отдыхали вы в полетах у ребячьих изголовий и на книжных переплетах, на любовных нежных письмах, на застывших веках гордых мертвых. Это племя удалое, что ни бабочкам, ни пчелам не равно, что надо мною, своевольное и злое, пролетает роем черным, — мне напомнило былое…

Быть может…

Перевод М. Квятковской

Я жил во мраке тягостного сна и ко всему вокруг ослеп на годы; и вдруг ко мне нагрянула весна во всей могучей щедрости природы. Из почек зрелых побеги брызнули стремительным напором, и россыпи цветов — лиловых, красных, белых — покрыли землю радостным узором. И солнце золотым потоком стрел лилось на прорастающие нивы, и тополя колонны стройных тел купали в гулком зеркале разлива. Я столько странствовал, но лишь сейчас приход весны увидел в первый раз и крикнул ей с восторженной тревогой: — Ты опоздала, счастья не верну! — но думал, следуя своей дорогой и к новому прислушиваясь сну: — Еще я догоню мою весну!

Сад

Перевод Н. Горской

Вдали от сада твоего, за лесом дальним, который блещет медью и холодной сталью, горит пурпурно-золотой вечерний ладан. В твоем саду цветенье далий. Твой бедный сад!.. Он жалок и ничтожен — как будто бы цирюльником ухожен, на карликов похожи низенькие пальмы, и стриженые

мирты по линейке встали… И в их туннеле — апельсин… Звенит хрустально фонтан на каменистом ложе и сыплет, сыплет смех над белой галькой…

Черные сны

Перевод С. Гончаренко

На площадь наплывает тень. Скончался день под плач вечерних перезвонов. Стекла окон и балконов блещут мертвенно в домах, словно это на погосте в темноте белеют кости; вечер кладбищем пропах. И даль озарена недаром могильным отсветом кошмара. Солнце скрылось. Гуще мрак. Эхо повторяет шаг. — Это ты? За мною? Ну же! — Погоди… Не ты мне нужен.

Унынье

Перевод П. Грушко

Время тоскою заткало дряхлый родительский кров, сумрак просторного зала — здесь колыбель моих снов. В гулком биенье упругом меряя время в углу, призрачным матовым кругом светят часы в полумглу. Тихие капли все то же шепчут и шепчут с утра: дни друг на друга похожи — завтра, сегодня, вчера… Смерклось. В садах золоченых ветер трясет дерева… Как нескончаемо в кронах ветхая плачет листва!

* * *

«Час часы показали…»

Перевод В. Андреева

Час часы показали, ночь пуста и скучна. Озябшие тени лежали в застывшем саду; и луна гладкая, словно череп, катилась по небу вниз; и, в холоде ночи потерян, к ней руки тянул кипарис. Сквозь полуоткрытые окна музыка в дом вошла, она звучала далеко и никуда не звала. Мазурки забытые звуки, я с детства не слышал вас. Чьи неумелые руки вас воскресили сейчас? Бывает — хандра находит, и мыслей теряется нить, и душу зевотой сводит, и кажется… лучше не жить.

Советы

Перевод О. Савича

I

Любви, что хочет родиться, быть может, недолго ждать. Но может ли возвратиться все то, что ушло, — и когда? Вчера нам даже не снится. Вчера — это никогда!

II

Монета в руке испарится, если ее не хранить. Монета души испарится, если ее не дарить.

* * *

«Ночью вчера мне снилось…»

Перевод В. Андреева

Ночью вчера мне снилось — о блаженство забыться сном, — живая вода струилась в сердце моем. Не иссякая, немолчно, в сердце струился родник. Новой жизни источник, я к тебе еще не приник. Ночью вчера мне снилось — о блаженство забыться сном, — пасека появилась в сердце моем. И золотые пчелы из горьких моих забот, из памяти невеселой делали сладкий мед. Ночью вчера мне снилось — о блаженство забыться сном, — горящее сердце светилось в сердце моем. Солнце в сердце горело, и кровь горела во мне, и светом наполнилось тело, и я заплакал во сне. Ночью вчера мне снилось — о блаженство забыться сном, — сердце божие билось в сердце моем.