Испанские шахматы
Шрифт:
– Давай пересчитаем фигуры, - предложил он.
– Может быть, ты сама, уходя, забыла эту пешку на этажерке?
– Но ведь Анатолий все пересчитывал, - напомнила она. Впрочем, Виктор тоже не забыл подробности посещения антикварного салона. Но должен же он хоть как-то ее успокаивать?
– Это та самая пешка, которой не хватало. Теперь в наборе отсутствует только черный ферзь!
Они все-таки достали шахматы из футляра и проверили. Грёза оказалась права: учитывая обнаруженную пешку, все фигуры, кроме черного ферзя, были на месте.
– И что это значит?
– рассеянно спросил Виктор. В данный момент его занимал совершенно другой
– В моих шахматах тоже не хватает фигур, я же не паникую из-за этого?
– Но у тебя они не появляются, словно из-под земли.
Он вынужден был согласиться с ее словами. От навязчивых мыслей о шахматах ее могло отвлечь только нечто более насущное. И Виктор решился наконец поделиться с ней своими подозрениями.
– Вчера двери всех квартир, кроме моей, оставались открытыми?
– Да, - выпалила она, не задумываясь.
– Ты сам знаешь. Я носилась туда-сюда как угорелая, мне неудобно было возиться каждый раз с ключами.
– А когда ты заперла все двери?
Грёза подняла глаза к потолку, потом перевела их на Виктора.
– Перед уходом на прогулку.
– Значит, до нашего ухода кто угодно мог войти и к Варваре, и к Полине, и к тебе. Так?
– Ну, так. К чему ты клонишь?
– А к тому, что вчера по дому шастали все, кому не лень, в том числе и твой Глинский, который привозил то электриков, то газовщиков, то…
– При чем тут Глинский?
– вспыхнула она.
Виктор придвинулся к ней поближе, оглянулся на входную дверь и перешел на шепот.
– Я сейчас скажу тебе одну вещь, только, ради бога, не пугайся. Кажется, Варвара Игнатьевна умерла не своей смертью.
– А… как?!
– Глаза девушки округлились, щеки побледнели.
– Что ты… что за намеки?
– Ее задушили.
Грёза зажала ладошкой рот, подавляя готовый вырваться крик.
– Когда я осматривал тело, увидел перышко от подушки, застрявшее в ее волосах, надо лбом. Тогда как она лежала лицом вверх. Скорее всего, кто-то прижал к ее лицу подушку, подержал, и, поскольку у Варвары обострились астма и сердечная болезнь, она и так едва дышала и не могла оказать сопротивления. А испуг и подушка на лице быстро сделали свое дело. Внешне это выглядит как естественная кончина.
– Но… как же врачи, - пролепетала Грёза, когда к ней вернулся дар речи.
– Они что, ничего не заметили?!
Виктор пожал плечами.
– Бригады «неотложек» измотаны, особенно ночью. Они не в силах фиксировать мельчайшие детали, тем более что пациенты преклонного возраста часто умирают у них на глазах. Привычка притупляет внимание. Да и не в компетенции врачей - устанавливать причину смерти, им это не нужно. Вернее, я имел в виду, если на трупе нет серьезных травм или других явных признаков насилия, они указывают в заключении медицинские показатели: остановка сердца, инфаркт, прекращение дыхательной деятельности вследствие… и так далее. Я не специалист.
– А… милиция? Они же обязаны…
– Поверь, этим ребятам совсем не хочется заводить дело, если никто не настаивает, - перебил ее Виктор.
– Гораздо проще списать все на возраст и болезнь. И потом, внешне тело выглядело вполне пристойно. То есть у них не было повода усомниться в том, что старушку отправил в мир иной приступ болезни. Варвара вообще могла умереть от испуга, едва на ее лице оказалась подушка и она осознала намерение убийцы. Боюсь, и вскрытие ничего не добавит к врачебному заключению.
– У-убий-цы?
– заикаясь,
– Представь себе, да. Кто-то позаботился о том, чтобы и старушку укокошить, и следы замести.
– Он посмотрел на девушку долгим задумчивым взглядом.
– А пе…перышко? Ведь ты же заподозрил, что… значит, и другие могут…
Она смешалась.
– Пришлось взять грех на душу, - вздохнул Виктор.
– Перышко я забрал еще до приезда «Скорой», и подушки в изголовье поправил, придал картине естественный вид. Для твоего же блага.
– Для… - У Грёзы пересохло в горле.
– Для… чего?
– Посуди сама, - спокойно заговорил он.
– Чьи отпечатки пальцев в квартире Варвары имеются повсюду? Кроме хозяйки и Полины - твои. Кто имел ключи от обеих квартир? Опять же ты. Кто на протяжении всего дня беспрепятственно входил к Варваре? Кого она хорошо знала и могла подпустить к себе?
По мере того как он говорил, с лица Грёзы исчезали краски.
– Я-то, конечно, тебя не подозреваю, - продолжал Виктор.
– Двери вчера были нараспашку или небрежно прикрыты, по коридору ходили посторонние, но в милиции разбираться не станут. Главное, у тебя был мотив: ты ухаживала за Варварой, она дергала тебя по пустякам, придиралась… У любого могло лопнуть терпение. Старики порой бывают невыносимы. И второе: не собиралась ли Варвара оформить тебе дарственную на свою квартиру, как это сделала Фаина Спиридоновна? Дескать, сначала она пообещала золотые горы в обмен на надлежащий уход, а потом… вдруг ты ей чем-то не угодила, и Варвара передумала. Как тут не вспылить?
– Что ты… говоришь такое?
– помертвела девушка.
– Как ты… как у тебя… язык поворачивается?!
– Я уверен в твоей невиновности, - повторил Виктор.
– Но следователь будет рассуждать по-другому. Ему что важно? Найти козла отпущения, на которого все свалят. Лучшей кандидатуры, чем ты, я не вижу. Поэтому и забрал перышко, и промолчал о своих наблюдениях.
Грёза даже плакать не могла, потрясенная до глубины души.
– И третье, - добавил молодой человек.
– Мотив мог быть у покупателя этого дома! Чем меньше жильцов, тем меньше расходов на их расселение. Но лично господин Ирбелин барских ручек марать не станет, у него для грязной работы есть «шестерки», вроде твоего Глинского. Что ему стоило между делом незаметно заскочить к Варваре Игнатьевне и накрыть ей лицо подушкой? Бабулька - божий одуванчик, хлопот ему не доставила, сразу отдала богу душу. Наверняка этот многоопытный деятель орудовал в перчатках и ноги предварительно тщательно вытер о коврик у двери. В отличие от тебя! Твоих следов в квартире Варвары - хоть отбавляй. И посадить тебя при желании - раз плюнуть, при их-то деньжищах. Все просто и цинично, - заключил Виктор.
– А ты: «Шахматы! Шахматы!» При чем здесь какие-то шахматы? Ну, потерялись фигурки, потом нашлись, никакой мистики. Ты не допускаешь, что тебе их нарочно подбрасывают?
– За…зачем?
– стуча зубами, вымолвила девушка.
– Чтобы сделать из тебя сумасшедшую, например! Невменяемую, которая не соображает, что творит. Потом упрятать - либо в тюрьму, либо в психушку, и концы в воду. Еще одной претендентки на жилье - фьють, и как не бывало.
– Господи!
– прошептала она, опускаясь на пуфик.
– Какой ужас… Что же мне теперь делать? Погоди! Как фигурки из моего набора попали к Глинскому? Чтобы подбрасывать, надо их сперва заполучить!
Виктор покачал головой - этого он не знал.