Испанские шахматы

Солнцева Наталья

Он включил компьютер, и его длинные тонкие пальцы запорхали по клавишам.

–  Вот, нигде нет ничего подобного этому комплекту, никаких упоминаний. А наша база данных одна из самых полных. Хотя постойте…

Анатолий снова углубился в файлы и папки, от усердия подергивая кончиком носа.

–  А кто такой Рамирес Лу… Лусенов?
– проявил сыщицкое чутье Виктор.

–  Не Лусенов, а Лусена, - рассмеялся «дятел».
– Пятнадцатый век был романтическим временем! Если я не ошибаюсь, именно тогда Рамирес Лусена написал труд «Забавы любви и искусство шахмат». Понимаете? Люди во всем искали чувственную нотку, поэзию, пронизанную поклонением даме. Представьте себе тогдашнюю Валенсию: пальмовые аллеи и тихие пруды, шумные торговые ряды, запах олив, апельсинов и фиников, величественные готические соборы, римские бани и роскошные дворцы. Могущественные сеньоры под сенью благоухающих

садов предаются любовным мечтаниям или… шахматным баталиям!
– неожиданно заключил он.
– В Европе тогда увлекались шахматами и коронованные особы, и рыцари, и музыканты, и купцы, и - кто знает?
– возможно, даже простолюдины. Кажется, именно молодые валенсийцы сочинили поэму «Шахматы любви»! Испанцы начали играть в шахматы по-новому и назвали этот стиль «игрой Дамы», заложив в него двойной смысл. Во-первых, подчеркнули, что самой сильной фигурой новых шахмат стал ферзь, королева. Во-вторых, сделали комплимент благородным и очаровательным женщинам.

При столь унылой внешности Анатолий, нужно отдать ему должное, имел возвышенную и поэтическую натуру.

–  Ферзь?
– переспросил Виктор.
– Что-то я не понял.

–  Очень просто, - улыбнулся консультант.
– С тех самых пор ферзь-королева обрела право ходить на любые расстояния по вертикали, горизонтали или диагонали. И ей не стало равных! Кстати, вы меня отвлекли от поиска. Простите…

Он просматривал файл за файлом, разочарованно хмыкал, качал яйцеобразной головой, снова щелкал по клавиатуре.

–  Что вы ищете?
– придвинулась поближе Грёза.

«Дятел» оторвался от экрана монитора и потер свой покатый высокий лоб мыслителя.

–  Ваши шахматы напомнили мне одну легенду, якобы родившуюся в Валенсии. Странствующие цыгане, которые называли себя фламенкос, по слухам, занимались магией, и некоторые сеньоры и сеньориты обращались к ним с разными просьбами. В основном их интересовало то же, что и людей во все времена: как приворожить кого-то, разлучить, навести порчу, любым способом заполучить желаемое. Цыгане-фламенкос считали себя потомками египетских фараонов, а в Древнем Египте, как известно, существовала самая сильная форма магии, по сравнению с которой наши доморощенные «магистры колдовских наук» - просто несмышленые дети. Между прочим, есть мнение, что знаменитое искусство фламенко уходит корнями в тайные ритуалы страны пирамид. И вот один богатый высокопоставленный сеньор, который все в жизни испробовал, от скуки заказал лучшему мастеру-резчику по дереву комплект шахматных фигур, похожих на крошечных человечков. Когда они были готовы, сеньор пригласил к себе во дворец старую цыганку и посулил ей полный ларец золота, если она придаст фигуркам жизненную силу.

–  Как это?
– хором произнесли Виктор и Грёза.

–  Не знаю, - пожал тощими плечами молодой человек.
– Однако цыганка исполнила его просьбу. Может быть, она очень нуждалась в деньгах или тот господин чем-то ей приглянулся, задел какую-то струнку в ее душе - словом, старуха своими заклинаниями наделила шахматные фигуры магическими свойствами. «Сначала разыграй ситуацию на шахматной доске, - сказала она.
– А потом жди, чтобы все воплотилось в жизни. Только запомни: эти фигурки питаются жизненными соками. Если они начнут действовать, кто-то умрет».
– «Ах ты, злодейка!
– возмутился сеньор.
– Я о таком не просил. Отмени свое чертово колдовство!» - «Поздно, - промолвила цыганка.
– Заклинание не имеет обратной силы. Ты пожелал, твой и грех будет. А я - ни при чем!» Взяла обещанное золото и… пропала. Сеньор заснул, сидя в кресле, и проспал до утра. На рассвете он пробудился, сообразил, что визит старой колдуньи - не что иное, как сон, успокоился и занялся обычными делами. Но нет-нет да и возвращался мыслями к сундучку с шахматами. Сон не давал ему покоя. «Что, если попробовать?
– спрашивал сеньор не то у себя, не то у кого-то неведомого, выше его по рангу.
– Ведь этого не может быть! Какие-то деревянные фигурки никоим образом не повлияют на судьбы людей, не заставят обстоятельства измениться! В это же смешно верить!» Сеньор долго сопротивлялся, но искушение оказалось слишком велико, и он не удержался, рискнул. Результат поразил его и напугал до смерти.

Анатолий многозначительно замолчал, глядя на свои пальцы с непропорционально длинными фалангами и выступающими косточками суставов.

«Как у скелета», - подумала Грёза.

–  Ха! Где ты этих сказок начитался?
– нарочито бодро усмехнулся Виктор.

–  Вам повезло, что вы обратились именно ко мне, - вместо ответа произнес «дятел».
– Полгода назад один коллекционер искал те самые шахматы:

желание раздобыть их во что бы то ни стало превратилось у него в идею-фикс. Где-то в чьих-то забытых архивах он наткнулся на эту легенду. Шахматы имели длинную и запутанную историю, полную белых пятен, они переходили из рук в руки, и последнее упоминание о них гласило, что какой-то отпрыск русской княжеской ветви, умирая на средиземноморском побережье от чахотки, оставил их своей сиделке, которая преданно и самоотверженно ухаживала за ним. Из чего коллекционер сделал вывод: шахматы находятся в России, здесь и следует их разыскивать. Как постоянный клиент наших салонов, он связался со мной, и мы взялись за дело. Поэтому я так хорошо осведомлен!
– улыбнулся продавец.
– Мне пришлось перелопатить горы информации. Увы, напрасно.

–  Сиделка была русской?
– уточнил Виктор.

–  Разумеется. Она приехала в Испанию вместе со своим больным господином и после его смерти вернулась на родину. Это случилось в 1823 году. С большим трудом мне удалось напасть на ее след: бедная девушка понятия не имела, какую вещь она получила в дар. Она пыталась продать шахматы, чтобы хоть как-то свести концы с концами, но ничего не вышло. Если верить старинному преданию, комплект невозможно ни продать, ни купить - в данном случае предметом обмена служат не деньги, а жизненная субстанция! То есть шахматы могут перейти во владение только тому, кто оказал неоценимую услугу их предыдущему хозяину, и только после его смерти. Полагаю, далеко не каждый, к кому в руки они попадали, были осведомлены об их магических свойствах, возможно, почти никто. Эти шахматы имеют еще одно удивительное качество: что бы ни произошло, они всегда возвращаются к своему хозяину. Их нельзя украсть, выманить обманом и так далее, рано или поздно они так или иначе будут составлять полный комплект.

Милицейская закалка Виктора, практика и реалиста, не позволила ему поддаться влиянию этой туманной, но заманчивой истории.

–  Ты веришь в эту чепуху?
– без обиняков спросил он Анатолия.

–  Конечно, нет. Должен заметить, что многие раритеты со временем приобретают своеобразный мистический ореол, обрастают слухами, легендами, что значительно повышает их привлекательность как объекта купли-продажи. Когда за антикварной вещью тянется шлейф загадочных историй, она фантастически вырастает в цене! Многие коллекционеры или просто любители старины специально придумывают разные небылицы, которые передаются из уст в уста, и с годами уже невозможно отличить правду от вымысла.

По мере того как молодой человек говорил, Грёза то бледнела, то краснела, то сжимала руки, то закусывала губу. Она ужасно разволновалась, но не хотела показывать виду.

–  Что же тот коллекционер?
– не унимался Виктор.
– Удалось ему приобрести волшебные шахматы?

Сарказм, сквозивший в его словах и написанный на лице, ничуть не задел «дятла».

–  Естественно, нет!
– захихикал Анатолий.
– Мы подобрали ему два чудесных шахматных комплекта, оба изготовленные в восемнадцатом веке, он выбрал один, заплатил и, кажется, успокоился. Он чрезвычайно серьезно отнесся к факту, что те шахматы купить нельзя. Это его отрезвило! Коллекционеры все немного чокнутые.

–  А наш набор?
– непослушными губами вымолвила Грёза.
– Он не может быть… тем самым?

Анатолий по-птичьи склонил голову набок, нахмурился и развел руками в воздухе, будто крыльями взмахнул.

–  Вынужден вас огорчить, сударыня, но эти шахматы - обыкновенные. То есть - поймите меня правильно - они весьма ценны как произведение искусства и как предмет антиквариата… - Он смерил девушку снисходительным взглядом.
– Но и только. Хотя это и само по себе немало! Предположительно пятнадцатый или шестнадцатый век… Заманчиво! Подобные подлинные вещи встречаются крайне редко. Не исключено, что это подделка. Не огорчайтесь, ради бога!
– спохватился он.
– Существуют такие умельцы по изготовлению фальшивок, что диву даешься. Бывают случаи, когда подделки попадают не только в коллекции, но и на аукционы - после тщательных проверок. Экспертиза и еще раз экспертиза! Даже наличие сертификата не дает гарантии подлинности.

Грёза готова была расплакаться.

–  Значит, мои шахматы поддельные?
– ее голос дрогнул.

–  Я склонен думать, что да.
– «Дятел» виновато опустил ресницы.
– Теперь, когда я внимательно к ним присмотрелся, у меня появились кое-какие сомнения. Но вы не расстраивайтесь! В любом случае их делал настоящий мастер. Каждая фигурка - шедевр. А чего стоит доска и оригинальный футляр в форме сундучка?! За них можно выручить приличную сумму.

–  Почему же ты считаешь их фальшивкой?
– вдруг обиделся Виктор.