Испанский поход
Шрифт:
Почти тотчас на звук командирского рога начали подъезжать всадники. Первым подскакал Франсуа де Шонэ и с ним еще несколько молодых рыцарей и оруженосцев. Затем примчались Озерик де Трифе. Фридерик де Бриен и еще пятеро рыцарей, потом подоспели остальные, а последним появился тяжеловесный Эндрю де Бов с оруженосцем Бертраном, таким же грузным и ширококостным, как сам де Бов. Теперь весь отряд собрался вокруг своего командира. Взмыленные лошади, разгоряченные только что окончившейся схваткой лица людей, кровь на клинках, кровавые брызги на щитах, на попонах юней, на доспехах и плащах всадников…
Рыцари окружили своего молодого командира, стоящего с обнаженным мечом над поверженным вождем нападавших. Вокруг распростерлись в невысокой весенней траве тела убитых. Среди десятка врагов здесь неподвижно
Гуго тоже подошел, присел рядом. Он помог перевернуть одного из лежащих на спину. Глаза оруженосца были закрыты, но лицо, бледное и окровавленное, выражало спокойствие. Удар топора пришелся по шлему, и шлем был расколот, а из-под него текла кровь. Скорее всего, он мертв. Но нет. Внезапно раненый дернулся и застонал. Значит, живой. Один из рыцарей быстро, но осторожно перерезал милосердником ремешок разрубленного шлема. Под искореженным железом на голове несчастного оказалась страшная рана. Лезвие топора оставило широкий кровавый след с левой стороны головы, отрубив ухо и обнажив кость. Но удар топора все же не был прямым. Прорубив шлем, лезвие только скользнуло по черепу воина. Поэтому, скорее всего, он выживет, хотя и будет всю жизнь носить на месте левого уха безобразный огромный шрам.
Со вторым раненым было хуже. Вражеская пика пробила кольчугу и вошла глубоко в правую сторону груди между ребер бедняги. Он лежал на спине, широко раскинув руки, и был без сознания, а длинная пика страшно возвышалась над ним, подрагивая. Рыцарь лет тридцати Эрнан де Керк, чьим оруженосцем был раненый, одним сильным и резким движением выдернул пику. Из раны брызнула алая кровь, она пенилась и пузырилась. Несчастный захрипел, закашлялся кровью, задергался всем телом, и успокоился навсегда. Голубые глаза молодого оруженосца широко раскрылись, в них отражался ясный весенний день, ставший для него последним.
Тело убитого оруженосца подняли и отнесли к палаткам. Туда же перенесли раненых и взятого в плен вражеского предводителя со сломанной, как оказалось, ногой. Он по-прежнему только стонал и не говорил ничего. Его, огромного бородатого мужчину в самом расцвете сил, осторожно, словно ребенка, положили на траву под деревом посреди лагеря, и подошедший проводник Яков, сведущий в искусстве лечения, начал оказывать помощь поверженному всаднику.
Звали и брата Адамуса, но он почему-то все не появлялся. Оказалось, что странный припадок случился с монахом во время боя. Несколько человек видели, как в самом конце сражения, когда враги уже побежали, пожилой капеллан вдруг покачнулся и начал падать, глаза его закатились, изо рта пошла пена, а из носа потекла струйка крови. В последний момент старика поддержали оказавшиеся рядом оруженосцы, он был отнесен в палатку к раненым и уложен на теплые шкуры, служащие походной постелью.
Обеспокоенный Гуго де Пейн сразу же поспешил к монаху в палатку и присел возле его ложа. Брат Адамус лежал на спине без движения. Руки его были холодны, глаза закрыты, но он дышал. Возможно, кто-то в горячке боя случайно налетел на монаха и оглушил его. Гуго попытался осмотреть капеллана, ощупать голову через спутанные седые волосы. Но внезапно Адамус открыл глаза.
– Что с вами? Как вы себя чувствуете? Вас ударил кто-то из нападавших? – озабоченно спросил Гуго.
– Не беспокойся, добрый рыцарь. Не ищи виноватых. Сражение с лесом было нелегким. Все силы мои ушли. Но я рад, что все, кажется, кончилось хорошо. Сейчас оставь меня: я очень устал и должен немного поспать, – слабым голосом произнес Адамус, и лицо его осветила улыбка умиротворения.
Засыпая, брат Адамус вспоминал последний разговор со своим духовным наставником, великим магистром тайного ордена, известным людям из отряда Гуго де Пейна под именем аббата Мори.
– Это очень опасный поход, брат, – сказал тогда наставник монаху.
– Я знаю, и я готов к опасностям. Ради дела Света я готов на все, – произнес брат Адамус.
– Что ж, это твой выбор. Но мой долг предупредить тебя: шансов на успех предстоящей экспедиции мало. Никто из нашего братства не вправе заставить тебя идти с этим отрядом, ибо Свет не заставляет. Посему, спрашиваю
– Мое сердце всегда с теми, кто послан на битву с тьмой. Все эти годы я готовился. И вот, час настал. Я пойду с отрядом шампанских рыцарей. И чем бы ни кончилось для меня это путешествие, я готов принять все безропотно во имя Господа и Света Его, – сказал Адамус. Великий магистр смерил монаха взглядом и напутствовал:
– Хороший ответ, брат Эти рыцари – люди суровые и бесстрашные. Мало что из проявленного в мире Земли способно остановить их. Даже те, кто идет неявными тропами темного мира вряд ли решатся напасть на них в открытую. Но знай: с самого начала похода тьма обязательно пойдет по пятам за ними. Потому и говорю тебе, что будет опасно. Потому, в надежде перехитрить тьму, и выбран обходной путь. В дороге будь осторожен и береги себя. Предупреждай де Пейна об опасностях заранее и оберегай его, насколько сможешь. На него и на его оруженосца можно полагаться. Джеральд по прозвищу Хромой Джек простой малый с виду, но он хранит тайны светлых друидов, а ты знаешь, откуда они пришли и остатками какого народа были. Все остальные в отряде лишь мышцы. Мощные, тренированные, но без головы они – ничто. А голова там – де Пейн.
– Этот де Пейн, он тоже наш? Он из Братства? – спросил монах.
– Он пока не посвящен, он еще Озирающийся, но я приоткрыл перед ним завесу неведения, и он уже в начале Пути, ибо Маяк горит в его сердце с самого рождения. А ты знаешь, как мало теперь рождается людей, у которых в сердце зажжен Маяк Светлоогненный. Потому и прошу тебя оберегать его, – сказал аббат.
– Я сделаю для его безопасности все, что будет возможно, – смиренно произнес Адамус.
– Спасибо, светлый брат мой. Нужно проложить путь до Срока и удержать его, чтобы тьма не опередила нас и не перерезала дорогу. Сейчас Срок настал, и тайные знаки откроются тому, кто способен их разглядеть. А ты как раз из тех немногих, кто на это способен. Будем надеяться на Господа, и молиться за тебя и за весь отряд, – произнес великий магистр.
– Спасибо за наставления, Учитель. Я постараюсь сделать все, что смогу. План Братства мне ясен, и тайная задача понятна. Но какова будет моя явленная роль в отряде? – спросил монах.
– Ты пойдешь с ними в качестве капеллана и лекаря, если потребуется. Какой же отряд благородных воинов обходится без духовника? Но внешнее твое предназначение оставим для рыцарей. И да пребудет с тобой Свет Господа, брат! – сказал аббат Мори.
Таким образом, великий магистр тайного братства, известный де Пейну под именем аббата Мори, дал брату Адамусу очень важное поручение, от успешного исполнения которого, возможно, зависел ход событий всей дальнейшей истории человечества. К Свету или к Тьме в последующие годы склонятся чаши весов равновесия на Земле? Будут ли люди и дальше пребывать в невежестве во мраке «темных веков», или доброта, любовь и стремление к Возрождению знаний начнут просыпаться в них? Сейчас это зависело и от действий брата Адамуса. Сейчас он оказался на самом переднем крае битвы Вселенских Сил, и ему предстояло либо выполнить порученное, либо погибнуть. Но разве не к этому шел он сознательно всю свою жизнь?
Из палатки для раненых Гуго де Пейн вышел на воздух. Враги давно уже скрылись в лесу и растворились среди деревьев. Словно и не было их внезапной атаки. Туманное утро сменил яркий солнечный день. Шампанцы выставили своих людей около леса, вернулись в лагерь, подсчитали потери. Оказалось, что кроме пронзенного пикой в грудь молодого оруженосца рыцаря Эрнана де Керка, в этом бою в отряде не потеряли убитыми ни одного человека, хотя трое раненых все же прибавилось, а состояние одного из них вызывало серьезные опасения. Под одним из рыцарей пала лошадь, получившая страшный удар топором по голове. Но сам рыцарь по счастливой случайности почти не пострадал, лишь вывихнул ногу при падении с лошади. Еще несколько благородных животных получили ранения от стрел и пик. Но среди врагов потери оказались куда значительнее. На поляне остались лежать двенадцать убитых, и девять лесных воинов, среди которых было несколько раненых, попали в плен, включая и конного командира лесной пехоты.