Исполнение желаний
Шрифт:
И торжествующая Эйчвариана рассказала историю, которой не поверил бы ни один безумец.
Давным-давно жил один волшебник. О, это был большой волшебник! Не какой-то там жалкий заклинатель, копающийся в колбах! Он был так силён, что мог творить миры! И этот мир, которым вы все так дорожите — творение Волшебника. Волшебники Джавайна могут многое. Но, этот превосходил своей силой почти всех. И у него были две дочери. Одна — Эйчвариана. Имя второй более не произносится. И, к сожалению, ни та и ни вторая не были столь могучи, как их отец. Надо признать, что обе
— То есть для меня? — спросил эрл Гедрикс.
— То есть для тебя. Моя сестра связалась с человеком, чтобы родить младенца мужского пола. Она пыталась обучить тебя языку Джавайна, но ты был слишком туп, как все люди. И я не знаю, что за блажь пришла ей в голову, когда она позволила себя убить. И чего ради? Чтобы эрл Гедрикс мог исполнять роль начальника дворцовой стражи при Стовирадже? А, может, у неё были и иные, более глубокие идеи? Может быть, ты должен был стать владыкой мира, покорив его себе? Правда, такое невозможно без поддержки волшебницы Эйчварианы. Наверно, моя сестра надеялась, что я умилюсь при виде родственника и благословлю его походы.
— Что было дальше? — поинтересовался тот.
Дальше всё было просто. Как только Эйчвариана догадалась, кто может добраться до Кристалла, так тут же принялась закручивать историю. К тому моменту Гедрикс уже жил в замке Вероньяр. Волшебница и надоумила короля Килмара через его советников объединиться с двумя обширными сеньоратами. И с помощью некоторых хитрых штук подкинула принцессе занятные пергаменты. Обученные люди ходили к ней и своими языками пробуждали в самонадеянной девчонке желание возвыситься над той жалкою судьбой, что предназначена любой девице, будь то крестьянка или королевна. Всё было просто.
Накануне свадьбы Эйчвариана явилась перед принцессой — якобы по заклинанию! — и предложила план. И не ошиблась. Те сверхусилия, что предпринял Гедрикс, пробудили в нём дремавшую до времени родовую память. Пригодились уроки матери. Он начал вспоминать язык Джавайна. К зависти Эйчварианы, он овладел и кое-чем иным: как и его дед, Гедрикс говорил к стихиям. Сын человека, а не Эйчвариана и не её сестра оказался волшебником Джавайна!
— Я много раз летала на Грифоне на остров Рауфнерен, но так и не сумела войти в хранилище Кристалла. — горько проговорила владычица Рагноу.
— Чего же ты добилась, разрушив силу, что держала этот мир? — спросил эрл Гедрикс, делая над собой усилия, чтобы быть спокойным.
— Этот дворец неразрушим. Он — творение моего отца. Но, крики погибающих миров доходят до Джавайна. Город на облаках прибудет и заберёт меня отсюда.
— А как же мы? — спросила Гранитэль.
— То есть, ты и Аларих? — спросила волшебница. — Всё возможно, когда приплывёт Джавайн.
— Нет. Я и Гедрикс.
— Пустое дело, девочка. — холодно проговорила Эйчвариана. —
Он молчал и думал. Его использовали, как игрушку. Гибель Алариха была лишь фишкой в многоходовой игре. Для надменной владычицы Рагноу и целый мир — обычная разменная монета, не то что любовь и дружба, на которых, как полагал Аларих, и держится весь мир. Мир, как оказалось, держится на Живом Кристалле. Или держался.
Любит ли Гедрикс товарища по-прежнему? Или известие о том, что он — волшебник какого-то там Джавайна, сделало его таким же надменным, как и сама Эйчвариана?
Он прислушался к себе, как делал, когда говорил со стихиями. Заморозить море, чтобы добраться до острова Рауфнерен! Гедрикс усмехнулся: воистину, великий волшебник из Джавайна! И недогадливый, как человек. Не проще ли было призвать орла? Наверное, тётка заморочила его рассудок, когда он был подавлен горем.
— Я пойду и оживлю Алариха. — сказал он. — Мне приятнее друг, хоть и безумный, чем две такие хитроумные волшебницы, как вы.
Эрл достал кристалл.
— Не делай этого, Гедрикс! — вскричала Гранитэль. — Что я скажу несчастному?! Как оправдаюсь в своих поступках?!
Она бросилась к эрлу и схватила его за руки. Эйчвариана издала невнятный звук.
— Прошу тебя, волшебник! Повремени! Давай дождёмся прибытия Джавайна! Пусть Аларих оживёт при дверях своего нового королевства! Обещаю, я никогда не пророню ни слова о том, что была готова изменить ему лишь ради власти волшебства!
С горячею мольбою она накрыла пальцами зелёный кристалл в ладони Гедрикса. И тут вздрогнула. Лицо Гранитэли исказилось, черты его задрожали и стали расплываться.
— Что с тобой, любовь моя?! — дико вскрикнул Гедрикс.
Она не слышала — бледнела, исчезала, таяла. Он в отчаянии хватал руками воздух, ловил последние волокна дыма. Но, всё напрасно — Гранитэль пропала.
Безумными глазами эрл взглянул на пол, куда упал проклятый тетраэдр. Тот изменился — из зелёного он стал прозрачно-чёрным, как волосы и глаза прекрасной Гранитэли. И форма изменилась: простая пирамидка превратилась в многогранный бриллиант шатровой формы.
— Ну вот и всё. — сказала Эйчвариана. — Кристалл получил жертву. Вот почему отец не допускал нас с сестрой к хранилищу. Ты держишь камень Исполнения Желаний. Это мой дар тебе. Желай, мой друг — желай, и ты перенесёшься прямо на Джавайн. Возьми меня с собою, Гедрикс.
Он всё стоял, окаменев, и думал: не пожелать ли, чтобы Эйчвариана испарилась, подобно принцессе Гранитэли? Дрожащими пальцами эрл прикрыл чёрный бриллиант и услышал плач внутри него. Плакала несчастная душа, замкнутая в крошечном пространстве.
— Не плачь, любовь моя, — прошептал он камню. — я найду способ спасти тебя. Ты будешь королевой в новом королевстве. Ты и Аларих — вы оба оживёте.
— К чему говорить слова без смысла? — обронила Эйчвариана. — Живой Кристалл — сын Вечности, сама Неотвратимость. Гранитэль больше не вернётся.