Исполняющая обязанности

Санди ака Владлена

– По-моему, Юа к нему искренне привязана. Раз предложила желания почти в подарок. И Маки прав – это жестоко, заставлять человека быть смыслом чьей-то чужой жизни! Даже родительской.

– Ничего другого я от тебя услышать и не ожидала! – обвиняюще указав на сестру какими-то свернутыми в трубочку бумагами, отрезала Корнелия. – Ты ведь тоже подросток! И… даже я сама в твоем возрасте была немногим лучше…

– Ну, кто бы мог подумать, что ты, оказывается, не безупречна! – хохотнула девочка, что сестра в ответ не улыбнулась.

– Все совершают ошибки. И… тебе понравился Маки?

– Ну да… То есть нет. Не в этом же смысле! Хотя, он симпатичный и столько всего интересного…

– Слушай, ты должна понимать, что бы там не происходило на Арканте, его место всегда будет там. В его мире. Даже когда он сам

может подумать, будто это не так. Точно так же, как и твое здесь, с нами. Поначалу может захватывать, когда через новое знакомство с человеком для тебя буквально открывается иной мир, но заканчивается это одинаково – в мире каждого другому не место! Элион… с младенчества выросла на Земле, но все равно пришло время, когда она окончательно почувствовала себя здесь чужой. Что бы она ни говорила о том, как скучает по пицце и кабельному телевидению.

– Похоже, больше всего встречи с иномирянами заставляют нас ценить привычные и знакомые для нас вещи! – еще раз попыталась разбавить серьезность разговора Лилиан. Похоже, встреча со старой подругой через столько лет, заставила Корнелию осознать, как она все это время по Элион скучала. Но в чем вообще проблема, если Стражницы могут перемещаться по самым разными мирам, чтобы поддерживать общение с друзьями там? Не обязательно же непременно оставаться там жить!

– Не знаю, могу ли я выдержать хоть что-то из этого! – отвернувшись, уже словно самой себе пробормотала Корнелия. – Или превращусь в такой же кошмар, что и Тереза. Если верить Элли и этому маленькому кошмару – Соли, у меня уже сейчас трудности со взаимопониманием, а потом будет только страшнее. Это мне только кажется, что жизнь сейчас летит кувырком!

А тут при чем еще Маки? Да и Элион? Про то, что сестра и сейчас периодически напоминала свою свекровь – Питер пару раз даже подшучивал по этому поводу – Лилиан решила не уточнять, кажется, для Корнелии это было наиболее неприятным моментом.

Ноябрь тянулся своим чередом, больше ничего странного не происходило – видно, даже мистические похитители не желали себя утруждать серыми промозглыми днями, когда нудный мелкий дождик изредка сменялся лишь приносящимися с моря бурями. Расследование Стражниц быстро зашло в тупик, зацепиться им было не за что. Ирма, о чем-то туманно посудачив с знакомыми отца и Стефана в полиции, пыталась разузнать, кто и откуда поставляет необычных кукол, но тоже особенно в этом не преуспела, отслеживать продажу каждой не позволяли никакие волшебные способности, хотя Вилл «договорилась» с системами наблюдения в магазинах: то ли электроприборы не могли улавливать направленные на человеческое сознание чары, то ли игрушки и впрямь вели себя до безобразия… нормально. Время от времени Лилиан посещала мысль, что, раз уж неведомый Кукловод заинтересовался ей – должно быть, считая практически ребенком – то это можно было бы использовать, чтобы его спровоцировать. Корнелия пришла бы в бешенство, но, может быть, Лили удалось бы убедить остальных Стражниц, даже если они и попытаются ее сперва отговаривать, но должны же понять, что это – необходимый риск? И – что Корнелии не обязательно знать этот план в деталях? В конце концов, сама ее сестричка держала всю семью в неведении несколько лет удивительных событий! Девочка непременно попыталась бы рискнуть, если бы только…

Если бы только это и впрямь не оказалось сущим ребячеством, при каждой мысли о котором в голове словно сам собой включался голос сестры, снова и снова об этом напоминающий. К тому же, разве произошедшие события не заставили Лилиан повзрослеть? Теперь-то она не хуже самой Корнелии понимает, что волшебство – это по-настоящему, это серьезно, не для того, чтобы играть с ним! Наверное, больше ею и Кукловод-то не заинтересуется… Открывшееся неведомое знание словно бы поставило Лилиан слегка особняком. Она по-прежнему оставалась общительной в классе и в команде, но осознание того, что знаешь о мире больше даже старшеклассников и учителей, что у тебя теперь есть свое место – пусть и тоже преимущественно «в запасе» – в команде гораздо более значимой и удивительной, нечего удивляться, что ничего в отношении к другим подросткам уже не остается по прежнему.

Хотя тут дело могло быть еще и в том, как изменились отношения Лили с Кристофером. Конечно, они отдалились друг от друга еще

в сентябре, после его неуклюжего признания, но после Хэллоуина девочка впервые почувствовала, что не только она сама держит теперь дистанцию с когда-то задушевным приятелем. Совсем немного раньше ее переезд к сестре не стал бы таким уж препятствием в общении, к тому же в школе они проводили достаточно времени… проводили достаточно времени – нет, теперь не «вместе». Рядом. За последнее время трудно было не понять, в чем отличие одного от другого. Лилиан старалась смотреть вперед с оптимизмом, ведь ее замысел насчет Марлы явно срабатывал, и меньше всего сейчас хотелось бы самой все испортить, не давая этим двоим толком время проводить вдвоем. Просто Лили как-то и в голову не приходила, что она сама же и окажется в роли возможной помехи, но девочка старалась не навязывать свое общество Марле и Крису, когда они были все вместе. А по отдельности… по отдельности с новой подругой общаться приходилось чаще и, оптимизм там или нет, а по прежней дружбе с Кристофером Лилиан постоянно тосковала. Может быть, в этом хмуром ноябрьском времени и было все дело – чертовски трудно сохранять оптимизм, когда у самой природы на это нет никакого настроения.

– Что у вас такое случилось? – как-то между ходом полюбопытствовала Ирма, которой, может быть, новообретенное собственное счастье и окрасило мир иначе, но все же не настолько, чтобы совсем уж не покрутить носом относительно жизни подруг и близких. – Вы с Крысем поссорились?

– Нет, – с искреннем недоумением откликнулась тогда девочка, но вопрос отчего-то прозвучал неприятнее, чем должен бы был.

– Знаешь, когда в девятом классе к нам приехала учиться по обмену Мишель! – Ирма хихикнула, как-то странно дернув плечами. – Меня просто из себя выводило, что Мартин стал все время проводить с ней… хотя меня совершенно не интересовал Мартин, уж поверь, ни до, ни после, да и вообще – я тогда встречалась с Джеем, ну, то есть, это уж точно никак не могла быть ревность, но все равно меня просто взбесило, что его внимание раньше целиком доставалось мне – и вдруг…

– Все в порядке! – почему-то внутренне поморщившись от бойкой болтовни, тверже повторила Лилиан. Кажется, не зря Корнелия не самым лестным образом поминала эту черту подруги. – Просто… столько всего произошло – у всех нас. Разумеется, как раньше, все быть уже не может.

– Но вы ведете себя так, словно за что-то друг на друга сердитесь…

– Не припомню случая, чтобы Кристофер не говорил прямо, если вдруг ему что-то не нравится.

– Я тоже… в том-то, наверное, и дело. Но – как знаете. Просто имей в виду, если вдруг понадобится совет – я, без ложной скромности, своего рода эксперт по вопросу взаимоотношений! Уж не с Корни же тебе откровенничать… Слушай! Может быть, тебе понравился Маки?

«С другой стороны, у Корнелии и Ирмы не так мало общего, как могло бы показаться на первый… и на любой взгляд!»

– Просто Крысь, кажется, решил, что ты, ну…

– Но ты-то точно знаешь, что мы пары дней толком не были знакомы!

Может быть, и нравился… но сколько нужно было времени, чтобы это что-то начало значить, времени, которого не было и просто быть не могло. Интересно, будь Маки настоящим учеником по обмену, может быть, иностранцем, но задержавшимся бы здесь достаточно надолго – и с которым потом можно было бы поддерживать общение… меняло бы это вообще хоть что-то? Симпатичных людей полно. В окружении каждого их достаточно, что уж говорить о целом мире – а теперь и целом множестве миров – вряд ли одно только это может хоть что-то значить.

– Пары дней! Знала бы ты свою сестричку, когда… э-э, не важно.

– При чем здесь она? – припомнив разговор после Хэллоуина, еще сильнее удивилась Лилиан. Корнелия ко всему относилась архисерьезно. – С Питером, кажется, они года четыре были знакомы, прежде чем она перестала хотя бы скрывать, что все это время он ей нравился…

Питер просто не мог не нравиться, это точно, но уж Корнелия-то тем более даже мысли не допустила бы нырнуть с головой в едва вспыхнувшую симпатию.

– Э-э-э… да! Конечно, с Питером, верно! Терпению некоторых можно только позавидовать. Но – между нами – это как раз потому, что Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку. Считает, что все рухнет, если хоть что-то будет не так, а люди, знаешь ли, не идеальны – и она сама тем бо… тоже!