Испорченные плоды
Шрифт:
С одной софы встал мужчина в возрасте. Он назвался Эдвардом, это был глава семьи - высокого роста, приличной фигуры, одет с иголочки и даже явно облился парфюмом, будто собрался на праздник. Седые волосы хозяина дома были уложены назад, на лице была седая бородка и круглые очки на цепочке.
В двери из сада стали возвращаться остальные члены семьи. Первым вошел мужчина средних лет и сразу уставился на Вивиану. Его смутило присутствие девушки, брови заходили ходуном от непонимания. Она аккуратно задела локтем остолбеневшего
– Я - констебль Уилсон, а это моя помощница-писарь мисс Четтер.
Однако это удивило мужчину еще больше. Вмешался мистер Эдвард:
– А что, на такую должность стали брать женщин?..
– полюбопытствовал он сдержанно, не показывая на лице никаких эмоций.
– Э… да, совсем недавно, - замешкался взволнованный Том и провел рукой под головным рабочим убором по вспотевшему лбу.
Тот же мужчина усмехнулся, что смутило новоприбывшего писаря - уж больно раскрепощенно он себя вел, притом, что в зале как-никак констебль.
– Не знал, - слегка удивился мистер Герберт-Фейнфорт старший.
Тут же вмешался мужчина:
– Не то слово, папенька. До чего дошел прогресс! Скоро женщины станут констеблями и будут нами управлять, - недобро усмехнулся он.
Пока Томас в замешательстве смотрел на обоих мужчин, Вивиана решила не молчать и уточнила:
– Вас что-то смущает, мистер?..
Томас резко повернулся к невесте. Ему вовсе не хотелось никаких дискуссий на работе и с теми людьми, чье дело он ведет. К тому же семья весьма солидная.
– Генри. Меня зовут Генри, я младший сын пропавшей матушки, - произнес с лукавой улыбкой мужчина, продолжая осматривать девушку.
Внешность его была немного странная. В целом он выглядел симпатично, даже слащаво, но его черты лица перекрывались коварной мимикой и улыбочкой, словно дразнящей и нарочно раздражающей. Создавалось впечатление, будто ему по вкусу выводить из себя людей. А взгляд болотного цвета глазами точно поедал. «Сердцеед, но пакостливый», - сделала вывод Вивиана, весьма храбро глядя на дерзкого Генри.
– Женщине стоит оставаться в тени своего отца, а затем мужа. Так должно быть, - добавил младший сын Эдварда, продолжая давить манерную улыбку.
Девушка узнала в этом слова отца. Тут ее отвлек шум. Вошел еще один мужчина, на вид старше Генри. Вивиана смекнула, что это старший сын четы - Чарли. Он представился сам и представил вошедшую за ним супругу. Звали ее Кейт. Именно их дочь нашли мертвой с ножом в амбаре около года назад, как поведал Томас по пути. До сих пор дама носила траур, она была одета в строгое черное платье, голову венчала черная шляпка, на руках - черные перчатки. Вид ее также говорил о слабости ввиду переживаний, как подметила писарь. Вивиане стало очень жаль убитую горем мать, захотелось побольше разузнать о случившемся с девочкой.
– Я осведомилась от констебля о трагедии в вашей семье, миссис Кейт и мистер Чарли, и хотела бы принести
Кейт подняла глаза и заплакала. Очевидно, ее раны на сердце были все еще свежи. Она извинилась и отошла дальше, отвернувшись к окну. Вивиана почувствовала себя неловко, ощутила, как щеки запылали. Только приехали, а уже получилась такая неловкость.
– Ну замечательно!
– недовольно буркнул Генри.
Глава семьи хоть и молчал, однако теперь лицо его выражало неодобрение. Чарли же, решив разрядить обстановку, сказал:
– Благодарю вас. Не обращайте внимания на мою чувствительную супругу, она сильно страдает от потери единственной дочери и лишь поэтому не смогла вам ответить должным образом.
На вид он был проще младшего брата, без подковырок и лукавостей. Внешность также довольно приятная, особенно улыбка. Чарли вполне можно было назвать брутальным мужчиной. Как и отец, он носил бородку, темно-русые волосы были разделены пробором и аккуратно уложены. В отличие от Генри, у старшего брата было видно беспокойство, судя по всему, из-за пропажи матушки.
В гостиную вошел юноша лет семнадцати-восемнадцати. Это был сын Генри, которого он воспитывал без супруги. Приличный на вид молодой человек галантно поздоровался с Вивианой, затем более сдержанно с Томасом и отошел к отцу. Звали его Джерри. Девушку даже удивило, что у такого наглеца Генри столь приятный сын. Он и внешне не был похож на отца, отсутствовала чрезмерная слащавость, имелась лишь юношеская миловидность, а волосы его, в отличие от отцовских, были светлые, курчавые и весело колыхались на голове. Вопросы об отсутствии матери возросли.
Из сада вошла белокурая дама довольно молодого возраста. Это была дочь четы - Розамунд. Сначала она показалась приятной и воспитанной, а на внешность очень ухоженной - в дорогих изысканных украшениях, с красивой прической и в атласном зеленом платье с буфами. Она манерно, как подобает леди, поприветствовала прибывших, затем слегка наклонила голову перед отцом. Легкая улыбка не сходила с ее лица. И всё бы ничего, однако пропала ее матушка. Некоторые детки, похоже, не очень-то печалятся…
– Ну что ж, семья в сборе, давайте начнем, констебль, - сказал глава и показал рукой занять гостям места на софе.
– Уважаемая писарь… - специально добавил Вивиане, дабы выделить ее.
Судя по всему, мистер Эдвард разделял мнение Генри, что девушкам не место в управлении, да и еще много где. Возможно, их место у станков на фабрике Чарли.
Когда все присели, Томас хлопотливо открыл папку, откуда посыпались листы бумаги. Он принялся их собирать, но тут упал его убор и откатился к ногам Розамунд. Дама была обута в легкие тканевые туфли, украшенные на носах жемчугом. Она тотчас нагнулась и подняла вещь.
– О, простите, как неловко вышло… - распереживался и покраснел констебль.