Испорти меня
Шрифт:
— Я восхищаюсь этим, но я также хотел бы отметить, что твой отец не поддерживал тебя. Ты работаешь полный рабочий день. Заботишься о себе. Я понимаю, о чем ты говоришь, и позволю тебе делать то, что тебе нужно, но я бы хотел заметить, что ты уже давно стоишь на собственных ногах — ты просто не осознаешь этого. — С этими словами он выходит за дверь.
Мое сердце падает.
— Эй, подожди! Куда ты идешь?! Мы что, только что расстались?
Бен смеется и качает головой, продолжая спускаться по лестнице.
— Я
Теперь он стоит на улице и смотрит на меня. Жучки размером с мой кулак кружатся возле лампочки у моей головы, но они не могут испортить этот момент.
— Хорошо. Отлично. — Я пожимаю плечами. — Это было бы прекрасно. Наверное.
Бен самодовольно улыбается и поворачивается, чтобы направиться к своему внедорожнику.
Слава богу, он ушел, потому что мне определенно нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.
ДЕВУШКА.
ДЕВУШКА!
Я возвращаюсь в свою квартиру, и мой взгляд перескакивает с одного неодушевленного предмета на другой. Никто из них, кажется, не рад мне, кроме шикарной золотой лампы. Лампа радуется за меня.
— Девушка, — говорю я ей в недоумении.
Примерно через час я очень хорошо освоилась в новой роли в жизни Бена. Пока его не было, я разыграла в своей голове несколько очень реалистичных сценариев. Что это? Ах да, я девушка Бена. Спасибо, что спросили. О, простите, я не могу прийти на вашу вечеринку сегодня вечером, потому что мой парень, Бен, хочет заняться со мной сексом.
Наверное, хорошо, что он не может читать мои мысли.
Сейчас я разогреваю нам чашку лапши, а он сверлит мою дверь, устанавливая засов. Бен побежал в хозяйственный магазин, а потом к себе домой за инструментами. И переоделся. Он Бен Розенберг, надежный подрядчик, и его фланелевая рубашка и джинсы мешают донести лапшу до моего рта, не расплескав ее.
Я сажусь рядом, наблюдая за его работой.
— Ты случайно не спросил миссис Аллен, все ли в порядке, прежде чем начать строительство на ее участке?
Он поднимает бровь в мою сторону и продолжает работать.
— Во-первых, это дверь — я куплю ей новую, если у нее будут проблемы с ней. Во-вторых, речь идет о твоей безопасности. Она должна быть рада, что я это делаю.
Я улыбаюсь.
— К тому же, разве не лучше просить прощения, чем разрешения?
Он ухмыляется.
— Говоришь как настоящая плохая девочка, которой ты всегда хотела быть.
Я смеюсь и качаю головой.
— О боже, можем мы, пожалуйста, забыть, что все это вообще произошло? Это было глупо.
Бен делает паузу и смотрит на меня сверху вниз, изучая мои черты лица.
— Правда? Похоже, за последние два месяца в твоей жизни произошло много событий, на которые у тебя, возможно, не
Я помешиваю свою лапшу.
— Правда. Я наконец-то противостояла своему отцу и поставила перед собой цель. Я сказала ему, что хочу, чтобы он и Колтон дали мне возможность расти. Он даже не протестовал, когда я попросила съехать — я тебе это говорила? Я действительно почувствовала облегчение. И теперь у меня есть эта шикарная новая квартира, не говоря уже о… — наклоняю свою чашку с лапшой в его сторону, — о тебе.
Бен открывает рот, чтобы откусить лапшу, и я соглашаюсь, ухмыляясь, как дурочка.
— Как будто я превратилась в свою последнюю форму: большую, плохую бабочку.
Он смеется и возвращается к своей работе. Я смотрю, как он меняет сверло на своем электроинструменте, и мое сердце гулко бьется в груди.
Мне приходится продолжать говорить, чтобы отвлечься от непреодолимого желания повалить его на пол и заставить продолжить то, что мы начали раньше.
— Итак, статус твоей девушкой дает какие-то преимущества?
Бен посылает мне тлеющий взгляд через плечо.
— Что ты имеешь в виду? За пределами спальни?
Господи, я сейчас умру.
Прочищаю горло и смотрю куда угодно, только не на него.
— Нет, я имею в виду... ты же Бен Розенберг. Уверена, что свидание с тобой подразумевает бесплатный вход в парки развлечений, право участвовать в параде четвертого июля и т.д.
— Ты смешная.
— Я просто хочу знать, получаю ли я какие-то мили или бонусные баллы, когда обедаю в ресторанах, которыми владеет твоя семья.
— Так это правда, что ты встречаешься со мной только ради власти и привилегий, которые это дает?
Я пожимаю плечами и слегка хмурюсь, чтобы подчеркнуть.
— Боюсь, что да. — Затем протягиваю ему еще одну ложку лапши, и он охотно принимает ее, прекрасно понимая, что я шучу.
Через несколько минут Бен закончил установку засова. Он встает, отряхивает джинсы, затем наклоняется, чтобы помочь подняться и мне.
— Как ты научился это делать?
— Мы с отцом делали всякие мелочи по дому, когда я рос. Старые викторианские дома здесь нуждаются в большом уходе.
Я проверяю замок, и он прекрасно задвигается на место. Теперь мы оба здесь заперты. Мой коварный план сработал. Я поворачиваюсь и одариваю его милой улыбкой. Если бы я знала, как хлопать ресницами, не выглядя при этом идиоткой, я бы так и сделала.
— Останешься на ночь?
Бен смеется, направляясь к раковине в ванной, чтобы помыть руки.
— Ты шутишь. Этот футон едва ли достаточно велик для тебя. У меня утром работа. Мне нужно выспаться.
Я стараюсь не принимать его отказ близко к сердцу. Он не отказывается от меня, он просто говорит «нет» моему немного неважному жилищу.