Исповедь игрушечного пилота
Шрифт:
Влад помахал Лизе на прощание все равно это не должно быть по-настоящему! и решительно повернулся.
Домой!
Он не хотел думать о том, что произошло с привычным ему миром. Задаваться вопросом, почему улицы родного города превратились в руины, значило то же самое, что признавать за этим право на существование. Не то чтобы он подвергал сомнению свои восприятия просто старался никак их не оценивать. Ведь то, чего не может быть, может быть чем угодно: сном, галлюцинацией, чьей-то глупой ошибкой! Но чем бы оно ни было, у него путь один. Туда, где Маша, где Серега И о них тоже не надо думать надо просто идти!
Автомат
План был такой. Напрямую через развалины он не пойдет. А выберется сначала к Неве, там повернет налево и дальше вдоль берега. Долетит на всех парах до площади Александра Невского, потом до Большеохтинского моста, бывшего Петра Великого
Нет, какая-то логика присутствовать должна всегда. Даже если чьи-то глаза застряли в дурном сне! А раз так, то для него сейчас самое главное это не заблудиться в развалинах. Поэтому только вдоль Невы, других вариантов нет! Насколько он помнит, здания по проспекту Обуховской Обороны не подступали к самой воде. Значит, ему не придется карабкаться по этим руинам, на каждом шагу натыкаясь на раздавленную обувь.
Глава 5
Вода в Неве была черной. И еще казалось, что она стоит. Это странно, потому что если река, то должна куда-то течь. А если не течет, тогда это уже
Влад пошарил глазами в поисках какой-нибудь палки. В ближайшем окружении ничего подходящего не нашел. Не хватало еще заниматься тщательными поисками случайной деревяшки! Он поднял первый попавшийся камень, как мог замахнулся, бросил. Нет, это не было болотом, но бульк получился глухим и круги по поверхности едва разошлись.
Река с незнакомой водой, обрушенный пролет моста, липкий туман, с запасом скрывающий другой берег. Вдобавок к этому собственное тело, отзывающееся болью при каждом обращении к нему Все это просто невозможно!
Надежды на то, что двигаться по берегу Невы будет намного легче, не оправдались. Поваленные деревья громоздились поверх разбитых чугунных ограждений, а кое-где встречался еще и острый булыжник. Оказывается, набережная в этом месте выложена булыжником! Ну, в смысле, была выложена Владу подумалось, что он ведь всегда ездил по этой набережной на машине: прогуляйся по ней пешком еще неделю назад и то открыл бы для себя много нового. Поэтому разве удивительно, что сейчас он здесь просто как ежик в тумане?
Ежик в тумане. Воспоминание о забавном мультфильме вызывало улыбку. Но тут нога за что-то зацепилась и он упал. Почти не больно упал, лицом в этот бесконечный строительный мусор. И даже не настолько досадно, чтобы сразу вставать.
Когда лежишь на земле, то поле зрения, конечно, сужается. Зато становятся видны мелкие детали. Вот здесь, в
Что бы сказал обычный-неделю-назад-человек про такого как ты сейчас, Влад? Он сказал бы, что ты бомж! Самый что ни на есть бомж, который бормочет чего-то себе под нос и неуверенно бредет в направлении важной бомжацкой цели. Только вот что-то не видно вокруг никого, кто мог бы такое сказать. Кто мог бы вообще хоть что-нибудь сказать!
Из тумана медленно выползло подножие горы. Эта гора состояла из битого кирпича. Точно-точно, раньше тут находился какой-то старый завод. Да, Влад, какой-то Для тысяч людей этот завод был существенной частью их жизни, а ты даже не знаешь, как он назывался и что выпускал! Трубу вот только высокую и помнишь
Дорогие, товарищи! Торжественное собрание по случаю проводов на пенсию прославленного предприятия «Красный кирпич» объявляется открытым! Наш любимый завод уже давно был готов уйти на заслуженный отдых, но удобный для этого момент представился только сейчас. Вместе со всем городом, вместе со всей страной Влад, не рановато ли ты начинаешь сходить с ума?
Он попытался обойти руины завода по границе воды. Продвинуться удалось лишь на десяток метров: высокие завалы вырастали прямо из Невы. Конечно, устраивать передышку не самое подходящее место, и если бы не эта усталость Вот почти целый кирпич, с дыркой посередине. А вот половинка. И рядом половинка. И еще одна Странно, почему все одиночные кирпичи разломаны пополам? Целая гора половинок Ему вдруг почудилось, что руины старого завода начинают его засасывать. Не очень торопливо, но зато впившись в каждый квант его сознания. И совсем скоро его такого, каким он привык себя ощущать, не станет, а будут лишь битые кирпичи, которые чуть лучше осознают себя кирпичами, в основном половинками
Всплеск воды помог Владу выйти из ступора. Река справа значит, идти надо влево Он осторожно поднялся и, пытаясь мысленно сохранить в качестве ориентира этот оставшийся за спиной и давно растворившийся всплеск, двинулся в сторону проспекта Обуховской Обороны.
Да, заблудиться тут очень легко. Потому что все эти развалины одинаковые. Они просто мешанина вещей, каждая из которых раньше была выражением какой-то завершенной идеи. Раньше! А теперь Вот бывшее дерево. Бывшее окно дома с розовым фасадом. Бывшая рекламная тумба. Бывший дорожный знак. Бывший Бывший Бывший
А в стране бывших время стоит мертво
Нога потеряла опору, и он снова чуть не упал. Черт! Бордюрный камень. Высокий такой Влад сел на край бывшего тротуара. Как далеко он отошел от Володарского моста? Метров на триста? На четыреста? Километра еще точно нет. Может, вернуться? Там Лиза
С момента расставания он впервые вспомнил о девочке. И сразу будто не стало разделяющего их изломанного пространства! Светлые кудряшки, большие глаза детские и в то же время слишком не детские. Вот в подвальном полумраке она протягивает печенье своей подруге, крысе по имени Мышка: «Он обязательно вернется! Ты когда пойдешь на улицу, посмотри его. Ведь к нам дорогу трудно найти» А крыса седая и старая. Она все понимает. И знает, что Влад не повернет обратно. И Лиза тоже это знает, она только очень Ему почудился запах Лизиных кудряшек: как если бы щепотка пыли упала на поверхность парного молока. Ком подступил к горлу. Господи, оставить шестилетнюю девочку на развалинах одну