Исповедь игрушечного пилота
Шрифт:
Ты кого жалеешь, Влад ее или себя? Ответ найти не трудно, просто выбери одно из двух. Выбрал? Нет? Не нравятся оба варианта? Тогда вставай и иди! Чтобы вернуться за Лизой, надо двигаться вперед!
Поднялся на ноги он большими усилиями. Даже просто стоять было тяжело.
Спокойно, Влад, спокойно! Не надо сосредотачиваться на ощущениях, а то слишком многое можешь найти. Давай, разворачивай свой взгляд наружу Посмотри вокруг! Что ты имеешь? По берегу реки не пробраться. А углубляясь в развалины ты
Бордюрный камень! Граница между проезжей частью и тротуаром! На своем месте! Если смотреть в сторону площади Александра Невского, то это правая сторона проспекта Обуховской Обороны бывшего проспекта, черт с ним! И путеводная нить у него прямо под ногами!
Глава 6
Ночь наступила неожиданно: Влад наклонился потрогать бордюрный камень и вдруг осознал, что хочет сделать это потому, что не видит его. Он сел на асфальт. Долго не мог решить, чего опасаться больше сгустившейся черноты вокруг или стремительно развивающейся собственной способности быть застигнутым врасплох. А ведь когда-то он гордился своей реакцией Нет! Не когда-то, а всего лишь неделю назад! Если только все это происходит в том же мире, где он прожил последние тридцать пять лет.
Пристроив узелок с едой под голову, Влад уснул прямо там, где его застала темнота. Ему приснились Маша с Серегой. В своем сне он не видел их воочию, скорее ощущал где-то поблизости. И ясно понимал, что не может к ним подойти, потому как сильно виноват. Причина этого чувства была очевидна, вот только ему никак не удавалось вспомнить, чего же именно он натворил. Да, с его памятью уже несколько дней как что-то случилось, но это не страшно. Страшно другое
Он проспал. Еще совсем недавно подобный факт устанавливался с помощью будильника или мобильного телефона. Теперь же все было намного проще и убедительней: когда он открыл глаза, на этой гребаной-стройке-наоборот уже совсем рассвело.
Проклиная свои слабости, физические и душевные, Влад развязал узелок. Лимонад, пряники, шпроты. Ну и что с того, что еда не лезет в горло? Если делать только то, что хочется Сколько он прошел за вчерашний день? Километр? Еще удивительно, что даже такое расстояние осилил в перерывах между наблюдением за жизнью битых кирпичей и размазыванием слез по своей роже! Герой Шестилетняя девочка ползала за этой жратвой в катакомбы, а он распустил нюни. И пошли они куда подальше эти щекочущие нос апельсиново-лимонадные пузырьки!
Когда он увязывал еду обратно в узелок, разум все еще искал решение уравнения. Итак, чтобы не растечься тонким слоем по этим развалинам, нужно сосредоточиться на цели. А цель у него добраться до своего дома и найти Машу с Серегой Нет, стоп, это подвох! О них ведь думать нельзя Так вот, требуется просто дойти. Из одной точки в другую, как можно быстрей. Для этого надо уцепиться взглядом за бордюр и считать: один шаг одна секунда. А по сторонам смотреть
Один, два, три Не очень-то получается делать шаг в секунду Четыре, пять Надо, наверное, ввести поправку на качество дорожного покрытия разрешить секундам иметь разную длительность Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать Или делать одинаковые шажки, но совсем маленькие, как клоун Сто сорок два, сто сорок три Серега любит цирк. После каждого похода туда дня два не дает житья: «Папа, а я похож на клоуна? Похож?!» Маша даже как-то сказала, что если их сын решит стать профессиональным комиком, то им точно будет не до смеха
Да что ж такое, Влад! Ведь решил же не думать!
Четыреста два, четыреста три, четыреста четыре, четыреста пять, четыреста шесть
Во дворе дома его детства стоял четыреста седьмой «Москвич». Наполовину разобранный, без стекол. Их компании эта машина чем только не служила! И самолетом, и подводной лодкой, и домом тех взрослых, в которых они играли. На помятой крышке багажника были металлические буквы. Такие с наклоном, единой табличкой: «Москвич 407». К этой табличке он долго присматривался. И однажды все-таки отковырял. Притащил домой, хотел прилепить к спинке кровати, но мать остановила: «Не будь рабом вещей, даже если они кажутся тебе очень красивыми». И то же самое он сказал в свое время Сереге. Ну, для того, чтобы тот потом не думал, будто его совсем не воспитывали
Нет, Влад, думать сейчас нельзя тебе!
Шестьсот шесть, шестьсот семь Или семьсот шесть?
Что за дурацкая идея считать до больших чисел? Не деньги же в кошелек складываешь! Можно ведь отмерить десять шагов, потом еще десять
Раз десяток, два десяток, три десяток. Вон слева коляска детская валяется. У Сереги была такая же Не думать!
Один, два, три
Один, два, три
Влад увидел себя как будто со стороны. Вот он стоит наклонившись, левая рука опирается на колено, правая сжимает узелок с едой; глаза смотрят на разрушенный мост, а голос звучит все громче и громче: «Десять, десять, десять»
Дошел, значит, до площади Александра Невского.
Десять, десять
К чертям собачьим! Хватит с него этой борьбы считалок с мыслями! Он просто пойдет вдоль бордюрного камня так быстро, как только сможет. Что там говорят англичане? Мой дом моя крепость? Вот он в своей крепости и засядет! Пускай враг захватил его королевство. Ивановскую улицу, проспект Обуховской Обороны, площадь Александра Невского. Даже не захватил, а как-то в одно мгновение свел на нет. Пускай Однако, он может наглухо закрыть ворота своей души и встать у бойницы попробуй его возьми! Что бы это ни было: люди, нелюди, министерство по чрезвычайным ситуациям, ошибки проектировщиков. Ему есть что защищать! Маша, Серега Лиза лимонад вот с пряниками