Исповедь Плейбоя
Шрифт:
Это чистое самоубийство, потому что на часах половина одиннадцатого, я устал, как собака, и планировал поспать хотя бы до десяти, чтобы к одиннадцати успеть в спортзал. Но теперь у меня появилась четвероногая причина встать максимум в восемь. Кота нужно показать ветеринару и купить ему что-то на первое время, пока не придумаю, к кому его определить. С моим образом жизни животному вряд ли будет комфортно сидеть в одиночестве большую часть суток.
— У тебя есть арахисовое масло? – спрашивает Эвелина. – Кранч[1]? Хотя подойдет и просто паста.
— Есть, - зачем-то скалюсь я. Первый на моей памяти
— Я бы съела пару тостов.
Пока она плещется в душе, я поджариваю треугольники ржаных гренок и завожу будильник на семь тридцать утра.
— Тебе повезло, что я спортсмен, - говорю коту, ставя перед ним два блюдца: одно с молоком и одно с куриной грудкой. Дважды просить не нужно: он с урчанием набрасывается на угощение.
Кот порядком потрепанный, но лишая на нем как будто нет. И то хорошо.
Когда вода перестает журчать, я с интересом слежу за тем, как Эвелина, в одном полотенце, идем прямо к моему шкафу, открывает и задумчиво ведет пальцем по стройному ряду рубашек на плечиках. Выбирает черную, мою любимую и наряжается с таким достоинством, словно в таком виде можно и нужно встречать даже королеву.
Потом идет ко мне и с какой-то кошачьей грацией, подтягиваясь на руках, усаживается задницей прямо на кухонную стойку, где я как раз усердно намазываю тосты. Не могу удержаться: подношу к ее губам уголок ржаного треугольника, но тут же забираю, когда она пытается взять его руками. Снежная королева быстро соображает, чего я от нее хочу. Приоткрывает рот и откусывает небольшой кусочек.
— Хочу тебя выебать, - озвучиваю единственную трезвую мысль в голове.
Не морщится, не сводит переносицу гармошкой. Ноль чертовых эмоций на лице, как будто ей плевать. Бросаю нож на мраморную столешницу и пока вокруг нас звенят отголоски металлического эха, спрашиваю:
— Зачем пришла?
Я готов услышать что угодно, даже чушь пополам с ложью, но ее ответ убийственно честный и прямой:
— Потому что бездомный кот привел тебе ничейную кошку. Хочешь, твоей будет?
Мое «да» - последнее, что ей нужно, поэтому я заталкиваю его куда подальше, беру тарелку и иду к дивану. Эвелина идет следом, совершенно беззвучно прикасаясь ступнями к полу. Садится боком, чтобы вытянуть ноги мне на колени, и немного щурится, когда глажу контур ее милой ванильной татуировки на щиколотке. Она не долго ищет, что посмотреть: находит у меня в подписке перечень детских каналов и включает «Машу и Медведя».
Через пять минут мы превращаемся в двух великовозрастных детей, которые едят тосты и ржут над мультиками для шестилеток.
И это лучше, чем секс.
****
Тарелка с тостами пустеет довольно быстро, и я собираюсь идти за новой порцией. Похоже, моя гостья собирается остаться до утра и мне, если честно, не по себе. Я живу один уже пять лет и с тех пор ни одна женщина, кроме Юльки, не оставалась на ночь в моей берлоге. Даже Инна, хоть наверняка считает себя хозяйкой почти всего, что у меня есть.
Пока я готовлю новую порцию, Эвелина, не спрашивая, усаживается за мой ноут. Не переживаю,
Эвелина забавно сидит на стуле: сразу с ногами, поджав колени к подбородку. Как при этом еще что-то набирает – ума не приложу. Она пришла сюда, как есть: в платье, туфлях и с пустыми руками, не считая кота. Наверное, пишет родителям. Не сомневаюсь, что эту Принцессу на горошине уже ищут с собаками по всему городу.
— Могла бы просто попросить телефон, - говорю я, возвращаясь на «наше место». Сделал еще по чашке кофе, потому что глаза уже слипаются, а мне почему-то совсем не хочется уснуть первым.
Она закрывает ноутбук, возвращается на диван и на этот раз садиться ровно, устраивая ноги на пуфик, куда их только что клал я. Недолго думая, устраиваю голову у нее на коленях. Эвелина даже не отодвигается, просто берет еще один тост, сосредоточенно жует и говорит:
— Будет лучше, если ты останешься моим секретом.
Вроде, херня вопрос. Я уже привык быть чьим-то секретом, я даже за прозвищем прячусь без всяких комплексов, потому что у меня есть контингент клиенток, которые не хотят Руслана, но не прочь трахнуть Плейбоя. Но Снежная королева прячет меня, словно пятно на любимой белой блузке: его не вывести и не прикрыть, но и блузку жаль выбрасывать, поэтому любимую одежку «списывают» в самый дальний угол шкафа, и надевают только дома, чтобы никто не увидел.
Я закрываю глаза и говорю себе, что этой бриллиантовой девочке моя компания на остаток ночи, все равно абсолютно не нужна.
Просыпаюсь от того, что кто-то трется о мои босые ступни. Зеваю, приподнимаюсь на локтях: это кот. Кажется, раздумал сторожить еду даже во сне и решил найти место поуютнее пола. За окнами уже темно, в комнате рассеянный полумрак от работающего с выключенным звуком телевизора.
Я знаю, что Эвелины уже нет, но все равно плетусь на кухню, чтобы сгрузить в мойку грязную посуду. Ее платье так и лежит на пороге потрепанной и местами испачканной белой кучей. На тумбочке для обуви обертка с банки арахисового масла, на обратной стороне которой написано: «Не отдавай кота, пожалуйста».
И я не могу отделаться от мысли, что потек от буквы «К» - это ее нечаянная слеза.
Глава одиннадцатая: Снежная королева
— Ты ненормальная! Ты хоть понимаешь, что я думал, когда тебя не нашли?!
Юра орет так громко, что выбивает даже те мысли, которые накрепко застряли в моей голове, словно старые гвозди.
Когда Руслан уснул, я вызвала такси и уехала домой. Во мне теплилась странная надежда, что, хотя бы в компании незнакомого парня и в чужой квартире, где мне вдруг оказалось так уютно, ловцы снов, наконец, начнут работать, но чуда не произошло. Мой мозг все так же требует сна, но тело хочет бодрствовать и только бодрствовать, и ему плевать, что я на грани помешательства.