Исповедь приговоренного
Шрифт:
Со своей стороны союзники предлагали помощь, о виде и характере которой и шли переговоры.
Судя по докладам Дикгоф-Дсренталя Савинкову, к союзникам обращались за помощью какие-то организации, возникшие раньше нашей, но не смогшие доказать своей жизнеспособности. Между прочим, союзники просили нашу организацию доставать им сведения о положении дел в тылу немецких войск, оперировавших на русской территории, и вообще о состоянии и настроении этих войск.
Задача эта была блестяще выполнена под руководством полковника Бреде.
Это заставило
После ЭТОГО переговоры с союзниками приняли более определенный характер, тем более, что силы организации выяснились более точно. В Москве насчитывалось до 2000 человек, в городах вокруг Москвы и по Волге, от Рыбинска до Казани включительно, более 3000.
Штаб организации принял все меры, чтобы сговориться с местными и удержать их от преждевременных выступлений. В результате стали получать ответы, что сочувствующие движению согласны ждать и выполнять указания штаба, но при условии, что штаб снабдит их оружием.
Наступил май месяц, и положение оказалось очень обостренным: для выступления не было нужных средств, а ждать было опасно, учитывая настроение на местах и то, что 2000-я организация уже с трудом конспирируется.
Вопрос о возможности выступления в Москве мною был решен отрицательно, и доводы мои были признаны правильными.
Было решено перенести организацию из Москвы в Казань, как более хлебное и спокойное место, откуда легче было сноситься с крестьянами верхнего Поволжья.
Союзники обещали дать нужную для выполнения этой операции сумму.
Однако обещания этого своевременно они не выполнили и тем поставили нас в критическое положение.
Вследствие случайности в середине мая произошел провал организации, открыто местонахождение штаба и выяснен его состав. Были выявлены и другие конспиративные, хотя и второстепенного значения квартиры. Произошли аресты.
Связь между различными частями организации нарушилась, и дело стало
Потребовалось много времени, чтобы восстановить связь и выяснить действительные потери.
На это ушло около двух недель. Наступил июнь.
Глава III
В июне с переговоры с союзниками приняли такой характер: союзники обещали не только денежную помощь, но и помощь войсками, оружием и техническими средствами. Помощь эха не могла быть большой и могла быть через Архангельск.
Основная часть такой поддержки заключалась в том, чтобы поддерживать нас на первых порах и дать возможность из подполья сформироваться должным образом
Такое предложение для нас казалось приемлемым, так как было стремление, действовать главным образом и не давать преобладающего значения иностранным войскам. Одна какая-нибудь бригада союзников доминировать не могла бы, а помощь ее в самом начале выступления принесла бы нам громадную пользу.
Однако французы ставили условием, чтобы сперва обнаружился размер народного движения, а
Это условие, в связи с поступающими в штаб донесениями о нетерпении некоторых групп, настаивающих на скорейшем выступлении и снабжении их оружием, было принято. Работа пошла в направлении подготовки к выступлению в районе верхнего Поволжья.
Был намечен, в первую очередь, ряд городов для окончательной подготовки к. выступлению. Города эти были: Рыбинск, Ярославль, Кострома, Нижний, Ростов ярославский, Муром. Организацией были посланы в эти города доверенные лица, чтобы проверить не только готовность военных организаций в городах, но и настроение, взгляды и желании населения в уездах.
Посланные привезли, в общем, благоприятные известия о населении, но зато выяснили, что с организациями Нижнего, Костромы и отчасти Ростова связь порвалась и найти их не могли.
Сведения о состоянии организации в Ярославле были настолько хороши, что я усомнился в их справедливости. Высказав это Савинкову, я получил приказание поехать лично самому в Ярославль и проверить возможно точнее действительное положение дел. Вместе с тем я должен был отвезти в Ярославскую организацию деньги, в которых она испытывала острую нужду.
В десятых числах июня я приехал в Ярославль, отыскал начальника штаба местной организации и приступил к проверке.
Несмотря на уверения, что в организации должно состоять и меньше 300 человек, я в течение 4 или 5 дней не мог добиться более или менее наглядных доказательств существовании такого числа людей, как не мог установить вообще существование организации.
Я вернулся в Москву с докладом, так как не имел разрешения оставаться в командировке дольше.
После моего доклада Савинков вновь послал меня в Ярославль, не стесняя сроком, с порученном выяснить во что бы то ни стало.
По второй мой приезд удалось установить, что в Ярославской организаций произошел раскол, причем старый начальник штаба оказался с несколькими людьми в одной группе, а все другие, приблизительно человек двести, откололись и образовали новый штаб.
Разбирать причины раскола не было времени, а надо было объединить возможно скорее работу обоих штабов, так как каждый из них имел свои связи, разделение которых останавливало все дело.
Это обстоятельство привело к тому, что я из лица контролирующего — согласно данной мне инструкции — превратился в работника Ярославской организации.
Результатом такой работы получилось то, что мне было заявлено со стороны членов организации, что совместная работа обоих штабов и находящихся в распоряжении каждого из них сил, возможна только при условии, если я стану во главе ярославских организаций.
Снесясь с Савинковым, я получил от него приказание остаться в Ярославле и руководить всей работой. При этом было указано, что все должно быть готово к 1 июля и выступление во всех намеченных городах должно произойти во всех намеченных городах в ночь с 4 на 5 июля.