Исповедь пророчицы. Источник силы
Шрифт:
Все было кончено – Охотника не было. Но и племени саки тоже больше не существовало.
Глава 27
«Смолкли шаги под окном, можно свечу гасить.
Если бы мы вдвоем, было бы легче жить,
Но это не просто так – все бросить и стать вон там,
На каждый маленький шаг есть сотня глубоких ям…»
Чиж и Ко
Не существовало и меня...
Шли дни, боль потихоньку отступала, но в моей душе поселилась пустота. Я была саки, и тогда особенно отчетливо почувствовала это.
Я была саки,
И тогда я поняла – я была саки не потому, что меня заставили, я была саки, потому что хотела этого. Это был зов крови, любовь к племени была в таких глубинах души, что ни за что не разглядеть. Быть саки для меня означало жить, дышать, любить.
Слезы, которые вытекли из меня с тех пор, были слезы по прошлому, которое уже не вернуть.
Нас осталось трое – я, Влад и Кира, и нам нечего было терять. Впереди была широкая дорога, но, к сожалению, у каждого своя. Я не виню никого, кроме себя самой, да и себя уже тоже не виню. В конце дороги каждый из нас сам оплатит свои счета.
Мы сидели на крыльце особняка саки и молча провожали закат. Сколько еще будет таких «Охотников», которые захотят посягнуть на нашу свободу, на нашу мечту?
Сколько попыток мы сделаем, чтобы склеить то, что склеить невозможно?
– И что теперь? – спросила я у Влада.
– Все заново, – ответил он, а в его глазах уже не было сожаления. – Мы отстроим все заново!
И тогда я подумала, что этот человек никогда не остановится, он всегда будет двигаться вперед, что бы ни случилось, как бы ни ломала его судьба. И тогда мне стало жаль себя, ведь я навсегда прикована к нему – человеку, который не знает отдыха и жалости к себе и другим. Он будет идти к своей цели по спинам других, и случайно может не заметить, что идет по спинам у своих родных.
А мне предстояло всю жизнь идти с ним плечом к плечу и скрывать в душе сожаление.
Вот оно – проклятие пророчицы племени саки! Быть всегда рядом с его вождем.
Влад обнял меня за плечи, а я заплакала. Но что стоили мои слезы по сравнению с его целью?
Мне нужна твоя сила…
Иногда мне кажется, что это не оставит меня никогда.
Это судьба, фатум рок… Как в том сне. Проклятие, лежащее на мне, давило на грудь.
Шло время и ничего не менялось. Мне было больно в основном из-за того, что Роланда не было рядом. Он снился мне каждую ночь, и в этих снах я искала выход. Но выхода не было.
Но однажды мне приснился не Роланд. Этот сон отличался от всех остальных хотя бы тем, что в отличие от них он был не серым, а цветным.
Я лежала на теплом песке, глаза мои были закрыты. Солнце играло на моей коже, ветер трепал волосы и ласково обнимал. Я знала, что лежу на пляже около моря. Я ждала Роланда. Я знала – он придет. Море было его heyhan’ом, и он обязательно должен был быть здесь. Лишь во сне я могла видеть его, а видеть его мне было так же необходимо, как дышать.
Я всегда очень привязывалась к людям. Это был длительный процесс, но если это случалось, то человек буквально врастал в меня, и я не могла уже больше жить без осознания того, что он где-то рядом. Я знала Роланда очень давно, и нас связывало многое, но я никогда не думала, что буду по нему так скучать. И я ждала его. На пляже. В моем сне.
Внезапно тень легла мне на лицо, и меня обдало ледяным холодом. Я открыла глаза – надо мной стоял человек. Одет он был в темный балахон, капюшон был наброшен на голову, а человек стоял против солнца, поэтому я не могла разглядеть его лица.
– Ты хочешь вернуть все, пророчица? – спросил он. – Хочешь вернуть людей, которых любила?
Что он спрашивает такое?
Человек склонился надо мной, и я окоченела от холода, несмотря на солнце, которое палило, как проклятое.
– Я могу помочь тебе…
И сон обрывался именно в тот момент, когда я уже готова была молить его помочь мне, потому что чувствовала, знала, он может. Я ловила ртом воздух и озиралась, но я уже была не в своем сне. Я лежала в постели, рядом никого не было. Кира мирно посапывала в кроватке, а я не могла отойти. Чудом я не закричала, но сдержалась. Холодный липкий пот пропитал мою летнюю пижаму, в которой уже было прохладно спать.
Встав с кровати и захватив с собой радионяню, я вышла из комнаты, спустилась по лестнице в гостиную и села в кресло. С той самой поры, как Охотник был повержен, мы снова переехали в дом саки. Я была против, но Влад настоял. Он фанатично хотел воссоздать то, что у нас было до прихода Охотника, но, похоже, не понимал, что воссоздавать уже нечего. Все было разрушено. Но Влад, казалось, не осознавал этого.
Однажды он привел в наш дом мужчину. Он был высок и темноволос, было видно, что у него азиатская кровь, хотя он выглядел вполне адаптированным к нашей местности. Темные глаза мужчины светились умом и силой. Влад представил его мне, его звали Алишер Хан. Алишер сказал, что приехал, так как его племя было уничтожено Охотником, уцелел лишь он один, так как убил его. При этом Алишер сам еле выжил. Потом, когда он пришел в себя, и его раны затянулись, он не знал, куда ему идти. Как и наши жизни, его жизнь была лишена смысла без его братьев, погибших от руки Охотника. А потом он вспомнил о саки. Отец Влада и его отец когда-то были хорошими друзьями, и он приехал просить Влада принять его в свое племя, не зная, что нас постигла та же участь. Я в тот же миг прониклась сочувствием к этому азиату с осанкой, как струна. Хотя в тот момент я прониклась бы сочувствием к каждому, кто пострадал от Охотника.
Влад принял Алишера в наше племя, хотя племенем это было сложно назвать. Нас было четверо, включая Киру.
– Это начало! – торжествующе сказал Влад тогда. – Мы воссоздадим все, что было!
Я возненавидела его в тот момент. Казалось, он с легкостью перешагнул через все, что случилось с нами тем кровавым летом, в то время, как мне не давали спать безымянные могилы наших соплеменников. Тогда я поняла, насколько мы разные.
– Как ты можешь думать, что все может быть, как раньше? – спросила я его, когда мы стались одни. – Как ты можешь даже предполагать такое?
– Я вождь, Полина, и я должен думать о своем племени. О тебе!
– Какое племя? Очнись, Влад, все мертвы! Остались только мы с тобой!
– Я смогу собрать новое племя, и саки снова станет большим и великим племенем, каким было раньше. Каким было всегда.
В его глазах горел фанатичный огонек, и я поняла, что не смогу ему что-то доказать. В этом была разница между нами: Влад верил, что будет, как раньше, а я знала, что этого никогда не произойдет.
В тот момент мы отдалились друг от друга. Мы не ссорились, не ругались, просто отдалились. Не выясняли отношений – выяснять было уже нечего… Наша страсть сошла на нет, а моя привязанность к саки, которые погибли, не давала мне простить его. Моя любовь надломилась, и я почувствовала себя свободной. Мне было больно, душа ныла от ран, но ее словно вычистили от мусора, и вместе с мусором выгребли это нездоровое чувство к Владу.