Исповедь проститутки
Шрифт:
Вторую ночь напролёт Исаенко не выходил из своего кабинета. Он отпустил Скворцова домой, а сам снова и снова прокручивал записи, в сотый раз просматривая один и тот же кадр. Он критически смотрел с разных позиций и ракурсов, стараясь скептически подойти к изображению: а вдруг всё-таки можно принять девушку за мертвецки пьяную, а следы на горле – принять за упавшую от ворота тень? Но с каждым новым просмотром все его скептические придирки отпадали. Сомнений быть не могло: девушка на этом кадре мертва.
Утром Исаенко позвонил адвокату Прохорову. Затем пошёл к полковнику Симоненко за очередным запросом в «Оберег» – взять ещё один экземпляр копий с камер наружного наблюдения, чтобы вместе с Прохоровым и Скворцовым постепенно всё «слепить до кучи», как он выразился.
А вечером в его кабинете раздался телефонный звонок. Исаенко поднял трубку и услышал незнакомый низкий голос.
– Следователь Исаенко, Борис Витальевич? – услышал он вопрос.
– Да, слушаю, – ответил Исаенко. – С кем я говорю?
– Моё имя вам ничего не скажет, – ответили ему. – Называйте меня «Доброжелатель», если вам так угодно.
Начало беседы уже не понравилось Исаенко. Но он решил выслушать до конца. Он спросил:
– И чего же вы хотите, Доброжелатель?
– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, – сказал тот после паузы. – Я действительно желаю вам добра, поэтому хочу предостеречь. Вам может угрожать опасность.
– Послушайте, Доброжелатель, я не боюсь вас и ваших угроз, – резко сказал Исаенко.
Он досадовал, что рядом никого не было, кто мог бы записать этот разговор: Скворцова он сам отпустил, а Прохоров давно ушёл.
На другом конце провода раздался глухой смех.
– Дело в том, что опасность может угрожать не только вам, – здесь он сделал паузу, чем ещё больше завёл следователя, – … но и близким вам людям.
– Слушай, ты, кем бы ты ни был,… я тебя найду, и тогда посмотрим, кому надо будет себя поберечь. А своему заказчику передай, что ему недолго уже осталось ходить на воле.
– Глупо, – ответил «доброжелатель», – глупо и необдуманно вы говорите, господин следователь. Я вас по-дружески предупреждаю, а вы злитесь, угрожаете. Нехорошо.
– Чего вы от меня хотите? – спросил Исаенко. – Зачем позвонили?
Он ждал, чтобы звонивший полностью открыл все карты. Но тот продолжал говорить так же размыто и намёками.
– Вы невнимательны, как для следователя, – иронично заметил он. – Я ведь уже сказал вам: хочу предупредить об опасности. Будьте осторожны, если намерены продолжать заниматься тем, чем вы сейчас занимаетесь. Всего хорошего.
И дальше послышались короткие гудки. Исаенко с досадой положил трубку на место, так что звон раздался на всю комнату.
– Вот сука, – выругался он. – Угрожать вздумал. Хрен тебе, не дождёшься!
Он схватил мобильный телефон и набрал номер жены.
– Чего ты так поздно, Боря? Что-то случилось? – услышал он сонный голос жены.
– Нет,
Он выключил компьютер, погасил свет и вышел из кабинета.
* * *
На следующий день Исаенко рассказал о ночном звонке Жене Скворцову и Прохорову, а затем пошёл к полковнику Симоненко.
– Товарищ полковник, – сказал он, – мне надо взять пару дней выходных, чтобы увезти семью куда-нибудь подальше. Прошлой ночью мне позвонили с угрозами. Наше дело уже на стадии завершения. И мне будет гораздо спокойнее, если моя семья будет в безопасности.
– Смотри, Исаенко, я тебя предупреждал, – ответил полковник. – Ввязался ты в это дело, такую кашу заварил. Вот, что мне делать, если, не дай бог, с тобой что-нибудь случится, или с твоей семьёй?
– Да ничего ни с кем не случится, – бодро ответил Исаенко. – Ещё несколько дней, и дело будет закрыто, можно будет брать преступника.
– «Брать преступника», – передразнил его полковник. – Ты хоть понимаешь, о чём ты говоришь, что нам придётся пережить, и что мне придётся выслушать?! Откуда ты только взялся на мою голову?
– Вот сейчас вообще ничего не понял, товарищ полковник, – сказал Исаенко. – Чего же вы от меня ждёте? Чтобы я закрыл глаза на преступления лишь потому, что убийца богат и влиятелен? Или затем, чтобы избежать неудобных ситуаций? Неужели вы действительно согласны оставить на воле убийцу молодой девушки, насильника и преступника?
– Ой, прошу тебя, Борис Витальевич, – отмахнулся полковник, – опять ты со своими высокими речами.
– Но речь идёт о жизни молодой девушки, – возразил, было, Исаенко.
– Да сколько их ещё было, и сколько будет, – ответил раздражённо полковник. – Мы просто не в состоянии найти всех убийц, а тем более в случае с проститутками. Да нигде бы этим не занимались!
– Не понимаю вас, товарищ полковник, – Исаенко смешался. Он не в первый раз слышал критику от начальства. Но говорить о том, что убийцу проститутки даже разыскивать не стоит… Говорить об этом всерьёз …
Исаенко повернулся, чтобы уйти. Потом остановился и обернулся, прямо посмотрел в глаза полковнику.
– Ксения Бондарь не была проституткой, – сказал он. – Но это не имеет значения. Никто не имеет права отбирать жизнь у другого человека, тем более ради забавы. Ксения была единственной дочерью у родителей. Мать не перенесла горя, у неё случился инсульт, затем сразу второй, и теперь она полностью парализована и прикована к постели. Она лежит на больничной койке, недвижимая, безмолвная, и слёзы нескончаемым потоком льются из её глаз. У отца слабое сердце, приступ за приступом, он тоже долго не протянет. Целая семья в один миг была разрушена из-за одного подонка. И вы хотите, чтобы он продолжал спокойно разгуливать на воле после всего, что он сделал, и даже не ответил перед законом за содеянное?