Исповедь сыщика (сборник)

Леонов Николай Иванович

– Я тебе и так наговорю, что пожелаешь, – быстро сказал Гуров. Он боялся, что очередь ударит внезапно.

– Боишься?

– Боюсь!

– Я сразу понял, что ты умный. – Мустафа поднял шприц, взглянул на остаток наркотика, довольно кивнул, воткнул иглу в бедро и на секунду прикрыл глаза.

Гуров не верил в успех, однако авторучку под ноги автоматчиков швырнул, тут же опрокинул стол, упал за него. Одновременно с полковником Дитер метнулся в ноги Мустафе, который даже не успел схватить пистолет, был смят. Немец с такой силой шарахнул Мустафу головой

о цементный пол, что череп треснул, и Дитер почувствовал, что держит труп. Ударили автоматные очереди, пули прошили стол, зацокали по стенам, но Гурова не задели.

– Укройся за тело! – крикнул полковник. – Они не посмеют стрелять! – Быстро отпрыгнул в сторону, успел подумать, что вся эта техника – абсолютное дерьмо. И как бы подтверждая мысли сыщика, пули вспороли цемент в том месте, где только что находился полковник.

Пистолет Мустафы валялся в каком-то метре от Гурова, чтобы его схватить, надо высунуться, а свинец чертил пол, как внезапно хлынувший дождь первыми каплями бьет по сухому асфальту. Да у них сейчас кончатся патроны, а запасных рожков наверняка нет, успел подумать полковник, как подвал тряхнуло, словно пустую картонную коробку, свет погас, и наступила тишина.

Гуров потряс головой, сглотнул, похлопал себя по ушам, позвал:

– Дитер?

– Я здесь, господин полковник.

При тусклом свете остывающих спиралей электропечи сыщик нашел пистолет Мустафы, поднялся и спросил:

– Твой клиент живой?

– Сожалею, господин полковник.

– Тогда пошли, не поскользнись, у двери должно быть мокро, – сказал Гуров, добрался до двери, споткнулся о труп, отбросил ногой автомат, толкнул железную дверь.

Тусклый свет просачивался сверху, можно было найти ступеньки. Гуров и Дитер выбрались из подвала, но перед дверью на улицу сыщик молодого инспектора остановил, ощупал плечи, похлопал по спине, заглянул в глаза и сказал:

– Теперь ты знаешь, что такое хлебнуть горячего до слез. А на улицу не лезь, нам не хватает поймать пулю на пороге победы.

– Вы полагаете…

– Заткнись, счастливчик! Я ничего не полагаю! Я жить хочу, и только. – Гуров толкнул дверь ногой.

Пули прошили дверную створку, раздалась автоматная очередь.

– Вот пристали, никаких нервов не хватит, – вздохнул Гуров. – Ну, теперь-то котята умоются. – Он оттянул затвор пистолета, убедился, что патрон на месте. – Извини, парень, но тебе придется спуститься, подобрать два автомата, два-три патрона в рожках осталось; аккуратней, там все в крови.

Дитер, брезгливо поморщившись, шагнул было на лестницу, как со двора донесся пистолетный выстрел и знакомый голос:

– Лев Иванович! Дитер! Вы где? Это я, Василий!

Увидев вышедших из подвала полковника и инспектора, опер по-бабьи всплеснул руками, что было особенно несуразно, так как он сжимал пистолет.

– Батюшки! Ну слава богу! Пронесло! Чего у вас там рвануло, аж дом вздрогнул?

– Мустафа какое-то взрывное устройство проверял. Неудачно, – сдержанно ответил Гуров, подошел к трупу в пятнистом комбинезоне, рядом валялся автомат. Недовольно

спросил: – Где ты столько времени шлялся?

– Шлялся? – Василий взглянул обиженно, заморгал. – «Волга» свернула, я машину бросил, бегом. Заскакиваю сюда, вижу, машины нет, парень с автоматом прогуливается.

Полковник не слушал, открыл гараж, вывел «Волгу», из ящика для перчаток достал свой «вальтер» и газовую «беретту». Но капитана распирала обида, он хотел объяснить:

– Стрелять в человека не могу. Подойти для проверки документов? Верная смерть. Звонить генералу? Вы, господин полковник, с меня шкуру спустите.

– И ты решил подождать, пока шкуру снимут с нас. – Гуров вытянул подсос, увеличил обороты, прогревал машину. – Интересно, зачем это Мустафа завел людей в подвал? Полагаешь, он решил нас угостить шампанским и поговорить о бренности земной жизни? Значит, стрелять в вооруженного автоматом человека ты не можешь? А ожидать с оружием в руках, пока твоих коллег разрежут на кусочки, выжгут им глаза?

Василий отпрянул, начал заикаться.

– Я не знал ни о подвале, ни о гараже, – бормотал он, завороженно глядя, как полковник дрожащими пальцами выколупывает из пачки сигарету и долго щелкает зажигалкой.

– Ты ничего не видел, не знаешь, если потребуется, рапорт я напишу. – Гурову удалось прикурить, и он несколько раз затянулся.

– А этот? – Василий указал на труп автоматчика. – Ведь это я его. Он начал стрелять по двери, я и выстрелил.

– Значит, самозащита, пока молчи, начнешь объясняться, нас спалишь. – Гуров сжег сигарету, закурил новую. – Капитан, вам приказ понятен?

– Так точно, господин полковник!

– Позвоните генералу, скажите, слышали взрыв, и только. При осмотре обнаружат трупы, следы взрыва, наркотики, стреляные гильзы. – Гуров взглянул на часы. – И прошло-то всего ничего, а кажется… – Он замолчал. – На дачу приезжайте к девятнадцати.

– Так точно, господин полковник! – почему-то шепотом ответил Василий и побежал на улицу.

Когда Дитер, стоявший неподалеку, пошел к машине, его покачивало. Он тяжело опустился на переднее сиденье, прикрыл лицо рукой. Гуров только вывел «Волгу» со двора на улицу, как, завизжав тормозами, им перекрыли дорогу «Волга» и «Жигули». Полковник увидел выскочившую из «Волги» Нину, убрал пистолет и сказал Дитеру:

– Выйди на улицу, машину испачкаешь. – Он подошел к Нине, хотел сказать резкое, но, увидев ее разбитые, уже опухшие губы, парней, набившихся в две машины, лишь пожал плечами.

– Значит, мы все-таки успели, – сказала Нина.

– Нет, вы опоздали, – ответил сыщик.

– А где Мустафа?

– Погиб при невыясненных обстоятельствах, прихватил с собой охрану из трех автоматчиков.

– Круто, полковник. – Нина тронула запекшуюся губу.

– Господин полковник, – поправил Гуров.

– А с ним что? Ранен? – Нина кивнула на Дитера, который стоял, привалившись плечом к стене дома, и блевал.

– Как можно? Целехонек! – возмутился Гуров. – А блюет он исключительно от радости, что вас вновь увидел.