Исповедь убийцы
Шрифт:
И точно, подтверждая слова вампирши, настенные часы звонко пробили четыре раза. Я вздохнула, подавив желание ляпнуть что-нибудь не совсем культурное, после чего пошла на кухню с твёрдым намерением перекусить и поразмыслить над тем, что делать дальше — не только с сегодняшним днём, а вообще в Стоунбридже.
Моя телохранительница направилась вслед за мной, остановилась возле окна и стала искоса наблюдать за моими перемещениями. К счастью, ей хотя бы хватило такта не открывать рот.
Я постаралась не смотреть на Марго, но всё же иногда поглядывала на вампиршу. Та стояла вроде бы расслабленно, играя роль кухонного украшения, однако её внимательные
Судя по всему, делиться со мной подробностями разговора Марго не считала нужным, а поднимать эту тему самостоятельно мне не слишком хотелось. Отголоски вчерашних сенсаций всё ещё здорово трепали нервы и заставляли меня сомневаться во всём, что я знала раньше. Чему я должна верить? Историям Жаклин и других охотников или словам вампирши? Раньше ответ на этот вопрос занял бы у меня не более секунды, но теперь я почему-то колебалась. Всё виделось иначе, более сложным и запутанным, чем прежде. Я запуталась в реальном и придуманном, в правде и лжи.
— Что будем есть? — с энтузиазмом спросила Марго, когда я начала чистить картофель. Готовить было не обязательно, но я хотела привести в порядок голову, а в этом деле мне всегда помогала кулинария. Ничто так не расслабляло как приготовление овощей и мяса (в особенности варка курицы).
— Вампиры такое не едят, — огрызнулась я неприветливо и всадила нож в картофелину, почти разрубив её напополам.
— Почему? Мне без разницы, чем питаться. Я — универсал среди вампиров.
— Повторишь для человека, который не спал всю ночь? — проворчала я, отчаянно желая зевнуть во весь рот. Воспитание не позволяло, чтоб его, а так хотелось…
— Ладно… Повторю для особо одарённых… Я могу охотиться и на животных, и на людей, и на других вампиров, а могу обходиться человеческой едой, — Марго неопределённо махнула рукой, показывая, что ей действительно всё равно, чем занять рот. Я, в свою очередь, с тупым выражением лица посмотрела на вампиршу и потрясённо покачала головой. — Постоянно общаешься с вампирами, постоянно будешь узнавать о них что-то новое. Кстати, о птичках! Говорят, Питер пытался уговорить тебя присоединиться к нам. Это правда?
Марго прищурилась, и я поняла по её нетерпению, что это было важно.
— Ну… — неуверенно протянула я. Рассказывать о разговоре после дня рождения Аниты, когда я чуть не попалась на удочку Питера, мне не хотелось. — Было дело. Как ты сама понимаешь, я послала его на все буквы алфавита и запретила поднимать эту тему. Да, Питер дал мне подобие выбора, но меня это не волнует. Я не собираюсь становиться монстром, о чём ему и сообщила.
— Это-то понятно… Эх, был бы у меня такой выбор! — мечтательно вздохнула Марго, продолжая стоять возле окна и сверлить взглядом то меня, то улицу. — Увы, в моё время не спрашивали, хочу я быть вампиром или нет. «Ночными охотниками» становились часто, хотя умирали ещё чаще и быстрее.
— От чего же?
Я заинтересованно повернулась к Марго, но вспомнила, что собиралась приготовить курицу с картофелем, и снова вернулась к прерванному занятию, одновременно с кулинарией слушая занимательный рассказ вампирши.
— Умереть можно от многого! Конечно, нам сложнее такое провернуть, но сути это не меняет. Многие молодые вампиры убивали друг друга в драках (характер у новеньких тот ещё), а люди придумали серебряные колы и, когда достаточно поумнели и стали цивилизованными, самое страшное — Гильдию охотников и их «дочернее предприятие»,
— Ага, вплоть до шестнадцатого века, когда ты устроила месть Гильдии. Умное решение, ничего не скажешь, — пробурчала я больше себе под нос, чем для вампирши, поэтому Марго проигнорировала мои слова, хоть и одарила тяжёлым взглядом исподлобья. Ну да, я снова начала её злить.
— Время шло. Я становилась старше, безрассуднее, и, наконец, наступил момент, когда меня перестали пугать попытки охотников уничтожить угрозу, которой давно не было, как и многих из мне подобных, — продолжила Маргарита с горечью в голосе.
— Ты многих пережила, не так ли?
— Есть такое… К тому же, век вампиров долог. Если сближаться с людьми, однажды неизменно наступает час их смерти. И ты можешь только стоять и смотреть, как угасают твои друзья, потому что помочь им ты не сумеешь.
— А превратить? Я думала, вы так и поступаете.
— И навлечь на них гнев Маркула? Чтобы они всю свою бессмертную жизнь прятались по лесам, опасаясь быть убитыми? Нет… Это слишком жестоко и несправедливо.
— Вот так? Значит, благородство в вас ещё осталось? Что ж, согласна, идея с превращением не очень, — кивнула я после некоторого раздумья. — А разве в исключительных случаях вам не разрешается?..
— Нет, нам ни в коем случае нельзя обращать людей, — категорично ответила Марго. — За такое нас могут уничтожить без суда и следствия, это указ Дженис Маркула.
Я втайне порадовалась, что у вампиров хватило ума ввести подобный запрет. Правда, в душе шевельнулась тень подозрения.
— Если это будет расцениваться как преступление и караться смертью, то зачем Питер соловьём заливался и предлагал мне провести с ним вечность?
Видимо, не только меня волновал этот вопрос, судя по тому, как напряглись плечи Марго, а сама вампирша переступила с ноги на ногу перед ответом.
— Я не знаю, почему он сделал тебе такое предложение. И не хочу узнавать, потому что уверена, что ты лучше умрёшь страшной смертью, чем согласишься стать вампиром.
— Само собой, — кивнула я, после чего занялась экзекуцией над курицей.
Марго улыбнулась, на миг превращаясь из мраморной статуи в простую девушку, которой не хватало солнечного света. В уголках глаз и губ появились небольшие морщинки, делавшие безупречную кожу чуть более человеческой. Даже глаза уже не сияли драгоценными камнями, а будто спрятались в тени. Я в открытую изучала Марго и гадала, почему та до сих пор оставалась одинокой. После событий в Париже прошло без малого 400 лет, достаточно для того, чтобы создать новую семью или хотя бы обзавестись кланом наподобие Кроссманов, Морганов или даже Маркула. Тем не менее, рядом с вампиршей по-прежнему никого не было — ни врагов, ни поклонников, ни людей, ни вампиров. Неужели она и правда любила Питера, а потому не соглашалась выбрать кого-то ещё?..