Исповедь убийцы
Шрифт:
— Такое чувство, что мне четырнадцать, а твои родители запрещают тебе приводить парней в спальню, — улыбнулся Эрик, разваливаясь на стуле и пробегая пальцами по клавиатуре моего компьютера. Вслед за его рукой над кнопками поднялось облачко пыли, но я не смутилась. Мой творческий беспорядок меня вполне устраивал.
— Всё почти так, только тебе не четырнадцать да и мне тоже.
Я наклонилась к кровати и начала расправлять простынь, подушки и одеяло, чтобы хоть как-то избавиться от бардака. Из-за событий последних дней я совершенно забыла о самом существовании слова уборка, зато оно обо мне не забыло.
— Не
— А было что-то, чем надо делиться? — уточнила я только для того, чтобы поддразнить Эрика. Уж что-что, а мужскую психологию я знала прекрасно! Все парни — сплетники, только показывают это далеко не всем.
— Для начала то, что я видел вампира по имени Алан Гордон. Он разговаривал с какой-то девушкой в торговом центре, а потом подошёл поздороваться со Стефани. Я так понял, они не ладят?
— Они? — каким-то чудом умудрилась я спросить спокойно, без паники и без желания взвыть от безысходности.
Вот почему эти братья-вампиры были такими вездесущими? Они что, не могли выбрать какой-нибудь другой город для своих интриг?
— Ну да, — кивнул Эрик и притянул меня к себе, заставив сесть к нему на колени. Что я и сделала с большим удовольствием, потому что только так могла избавиться от мириад вопросов в своей голове.
— Никто от них не в восторге. Мы жаль, что ты столкнулся с одним из Гордонов. Этого нельзя было допускать.
— Но почему? Алан показался мне довольно адекватным…
— А он не рассказывал, как вытащил из моего кармана пистолет и недвусмысленно намекнул на то, что я ему понравилась? — с нескрываемым ехидством спросила я.
Эрик на миг застыл, а затем выругался, игнорируя мой довольный взгляд. При этом он непроизвольно обнял меня так, словно я могла вот-вот рассыпаться в его руках. Я чувствовала биение его сердца под своей ладонью и поразилась интересному наблюдению. Наши дыхания жили собственной жизнью, но подчинялись одному ритму. Мой вдох совпадал со вдохом Эрика, а его выдох — с моим выдохом. Тем не менее, несмотря на некоторую ненормальность это показалось мне самым естественным в мире. Как и то, что моё лицо как-то само собой очутилось напротив лица Эрика, а мои губы — в паре дюймов от его. Я видела потрескавшуюся кожу и бледный рубец шрама на щеке Скарсгарда, а также чуть заметную щетину на его подбородке.
Глаза Эрика оставались обманчиво спокойными, будто два серо-голубых озера, но я с нескрываемой радостью заметила, как его зрачки начали неумолимо расширяться, когда я, играя, поцеловала его сначала в уголок губ, потом в щёку, в кончик носа, после чего отстранилась и чуть улыбнулась. Внутренний голос шептал мне не останавливаться, но когда я кого-то слушала?
— Дразнить меня вздумала? — хрипло спросил Эрик и внезапно схватил меня в охапку.
Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась прижатой к покрывалу, смотря на Эрика снизу вверх. Я ничуть не испугалась и даже не вскрикнула, просто разглядывала его так внимательно, словно мы не виделись
Я потянулась наверх, прижимаясь губами к губам Эрика, надеясь изгнать из его глаз тоску, которая появилась в них после гибели Ланы, младшей сестры Скарсгарда. Я не хотела видеть эту тёмную пелену, таившуюся на дне зрачков Эрика, потому что знала, чем это могло обернуться. Как даже самый прочный алмаз в мире легко плавится при огромных температурах, так и самая твёрдая человеческая душа однажды ломается. И я не могла допустить, чтобы что-то подобное произошло с тем, кто стал мне близок. Ближе всех на этом свете.
— Поцелуй меня, — прошептала я срывающимся голосом.
Моя рука снова разболелась, в неё будто вонзались огненные стрелы, но я с лёгкостью отодвинула боль на задний план. Сейчас я хотела только одного — забыть о вампирах, ликанах, охотниках, колах и дуэлях. Раствориться в ком-то, стать с кем-то единым целым и наконец-то вдохнуть полной грудью. Я чувствовала, что только Эрик мог дать мне это феноменальное ощущение, только в его руках я могла стать собой, той, кто не прятался за стенами сарказма, логики и реализма.
Эрик, не раздумывая, впился в мои губы жадным поцелуем, словно путник, прошедший многие мили по пустыне в поисках воды и нашедший её, когда совсем отчаялся. Мои руки были на затылке Эрика, но постепенно опускались ниже. Я ощущала перекатывания мускулов под его футболкой, его спокойную силу. Я балансировала на тонкой грани между благоразумием и чем-то первобытным, что требовало немедленной свободы. Кровь прилила к моему лицу, дыхание сбивалось. Я чувствовала тонкий аромат масляных красок, не уничтоженный гелем для душа, но смешавшийся с ним, с едва уловимыми нотками свежести и чего-то цитрусового.
В какой-то момент я вдруг снова стала обычной девушкой, которой так давно себя не считала. Каждое прикосновение Эрика напоминало мне о том, что я была живой и желанной и, что самое главное, любимой. Его руки скользили по моей груди, талии, бёдрам, и я чувствовала, как моё сердце колотится в бешеном ритме, а кровь зашумела в ушах. С гортанным рыком Эрик начал стаскивать с себя футболку, ни на миг не отрывая потемневших глаз от моего лица. А я смотрела на него, не отрываясь, и внутренне поражалась, как могла до сих пор считать себя проклятой. Нет, я не проклятая. Я просто долгие годы не могла найти человека, который заставит меня ощутить себя желанной и потрясающей.
— Подожди… — еле выговорила я, борясь с желанием сбросить с себя майку, в которой спала.
Вид раздетого по пояс Эрика путал мысли, но одна из них оказалась очень живучей: если Кристал поднимется в мою комнату, у нас будут проблемы. А я не хотела злить сестру ещё больше, если собиралась попросить у неё меч для воскресной дуэли с Александром.
— Что такое? — спросил Эрик. Я видела, как быстро поднимается и опускается его грудь, а на лбу поблёскивали капельки пота. Это выглядело так соблазнительно, что мои руки сами по себе потянулись обнять Скарсгарда, но я усилием воли заставила себя лечь на кровать и не двигаться.