Исповедь убийцы
Шрифт:
— Эстер, я старше тебя на семь лет. Из двадцати девяти лет жизни пятнадцать я посвятила охоте. Я не могу за один день изменить свои взгляды даже ради тебя. Уж прости меня, грешную! — отозвалась Кристал, возводя глаза к потолку.
Я посмотрела на неё, в глубине души осознавая, что Кристал права — я пыталась заставить её предать охотников, забыть о законах Гильдии и пойти против своих принципов. Но противный внутренний голос упрямо не давал мне простить сестру. Сколько раз я оказывалась в опасности и неловких ситуациях по её вине? И Кристал
— Ладно, забыли, — проворчала я себе под нос и начала застёгивать ботинки, не смотря по сторонам, но затылком ощущая взволнованные взгляды Эрика и Кристал. Пусть волнуются, пусть осуждают и даже злятся. Самое главное — победить Александра и с триумфом вернуться в Спрингфилд, а ради такого даже семейные неурядицы могут подождать.
Эрик тем временем застегнул ту же куртку, в которой впервые пришёл на уроки и встретился со мной. Воротник-стойка и военный покрой выгодно подчёркивали его широкие плечи, узкую талию и высокий рост, придавая Эрику вид бравого солдата.
Я рывком застегнула молнию на куртке, завершающей части униформы охотников. Эта куртка имела множество потайных карманов, но сейчас я не стала класть в них что-то из оружия. Мне вполне хватало шпилек в волосах, наручных ножен и нескольких метательных ножей, спрятанных на поясе, на бёдрах и за голенищами ботинок. Широкие манжеты позволили вместо браслета обкрутить вокруг запястья тонкую металлическую цепочку из серебра. На каждом звене оружейники Гильдии отчеканили тексты молитв и защитные символы из скандинавской мифологии. У нас негласно считалось, что они помогают охотникам наносить монстрам более серьёзные раны, однако… Я не верила в суеверия, но не спорила с сестрой, когда Кристал отдавала мне цепочку.
— Мне всё ещё не нравится твой план, Эстер, но ты уже не маленькая и за свои ошибки будешь расплачиваться сама. Можете встречаться хоть с Папой Римским, меня до вечера не будет.
С этими словами Кристал открыла дверь и вытолкала нас с Эриком на крыльцо. Она не улыбалась, не пыталась быть милой и доброй курицей-наседкой, которая печёт пироги своему сыну и делает тысячи неудачных фотографий на каждом семейном празднике. Кристал с лицом каменной статуи смотрела нам вслед, опираясь о стену, пока мы с Эриком не сели в «Пежо» и не поехали в школу.
Я чувствовала себя неуютно, наблюдая за сестрой, но что я могла сделать? Нажаловаться Жаклин, привести в город охотников и остаться в стороне, когда они схватят Александра, разобравшись с местными монстрами? А какой в этом смысл конкретно для меня? Я не для того потратила почти полгода, налаживая контакты с вампирами и ликанами, чтобы отказаться от этого. Чикагские боссы, если новости на счёт них были правдой, мне такой промашки не спустят. Я нарушила законы Гильдии и никакое убийство Александра Маркула этого не изменит.
— О чём задумалась? — спросил Эрик, глядя на меня, когда мы остановились на перекрёстке перед светофором.
— Да так, в основном о Кристал. О том, что делать
Я не стала говорить Эрику о других поводах для беспокойства. Пусть хотя бы он не будет переживать так, как это делаю я в компании вампиров и своей ненормальной семейки.
— А тебе не кажется, что она просто за тебя волнуется? Ты постоянно рискуешь собой, общаясь с вампирами и ликанами. Кристал — твоя старшая сестра. Что бы ты ни делала, она всегда будет защищать тебя и чувствовать ответственность за твою жизнь.
Эрик нажал на педаль газа и повёл машину по улице, держась правой полосы, чтобы не пропустить поворот к школе.
— Мне 23 года, я давно не ребёнок, — проворчала я с досадой, однако прекрасно понимая позицию Кристал и слова Эрика — тоже, между прочим, старшего брата. Только у моей сестры была я, тогда как у Скарсгарда Ланы больше нет.
— Люди всегда волнуются за тех, кого любят. И чем сильнее любовь, тем больше волнение, — со знанием дела ответил Эрик. — Не сердись на сестру, она пытается тебя понять, просто не может.
— И в кого ты такой мудрый? — улыбнулась я грустно и уткнулась лбом в плечо Эрика, намеренно мешая ему припарковаться.
— И в кого ты такая вредная? — засмеялся Скарсгард, всё же успешно останавливая машину на школьной стоянке.
Снова пошёл дождь, хотя час назад с неба срывались хлопья снега. Когда я вылезла из машины на улицу, волосы тут же покрылись каплями воды, от которых начали виться, и я смахнула с лица несколько мешающих прядей.
В кармане ожил сотовый, но я не стала брать трубку, якобы ничего не услышав. Позже перезвоню, невелика потеря.
Эрик поставил машину на сигнализацию и бросил мне ключи. Только чудом я умудрилась поймать их здоровой рукой. Металл неприятно ударился о ладонь, так что я поморщилась и тут же убрала ключи в карман униформы.
— Извини, не рассчитал, — сказал Эрик с беспокойством, но я только отмахнулась и показала на дверь школы, предлагая зайти внутрь прочь от моросящего холодного дождя.
Если внутри здания что-то и добавили, то явно не то, о чём я думала. Оказавшись на пороге школы, я завертела головой, высматривая плакаты о пропаже ученика, но ничего не нашла. Всюду царила обычная суета школьников, спешащих по кабинетам незадолго до звонка. Ни транспарантов, ни растяжек, ни объявлений — ничего, что было бы связано с делом об исчезновении Дэвида.
Эрик, шагающий рядом со мной, тоже оглядывался по сторонам, из чего я сделала вывод, что Кристал рассказала ему о нашей с Питером афере. Что ж, он имел право знать, тут не поспоришь.
— Странно это, — прошептала я Эрику и снова покрутила головой в поисках листовок, но их не было. Если кто-то и знал о пропаже Дэвида, то оставил это знание при себе. — А где полицейские с собаками, напуганные лица учеников и снующие туда-сюда учителя? Ну, в крайнем случае, где наш охранник? Почему он всё ещё спит на посту, а не проверяет всех металлоискателем?..