Исповедь убийцы

Megan Stenford

Вот теперь и моё послание для Александра Маркула наконец обрело материальную форму. Будет знать, как запугивать охотника.

Довольная проделанной работой, я подошла к оставленной на подоконнике сумке. От боли в руке я морщилась и старалась дышать носом. Азарт боя сдавал позиции, адреналин больше не заглушал ощущения, так что мне было несладко. Впрочем, жалость жалостью, но стоять и ждать приезда полиции я не собиралась. Прятать тело — занятие хлопотное, особенно под пристальным вниманием камер видеонаблюдения, поэтому я решила хотя бы сократить до минимума количество улик

и тихонько сбежать. Моё лицо в кадр съёмки ни разу не попало (в этом я не сомневалась), нас никто не видел, а «святая троица» в лице Жюстины, Бланки и Дерека давно ушли и не могли сказать ничего определённого.

Я схватила сумку, пристроила её на сгибе локтя и побежала прочь из школы под проливной дождь. Силуэт собственной машины виднелся впереди, пусть и с большой натяжкой. Сплошная стена воды делала его нечётким как на фотографии без фокуса. Я поспешила к автомобилю, не обращая внимания на крупные капли, которые мгновенно намочили волосы и забрались за воротник куртки, стекая по шее и принося неприятную свежесть.

«Пежо» стоял на стоянке, заметный до невозможности. Его лимонный цвет отражал свет фонарей и становился гораздо ярче. Несмотря на художественность образа я начала замерзать, промокнув до нитки, и с удвоенным рвением принялась лазить по карманам в поисках ключей. Внезапно дверь машины распахнулась, и из салона выглянула светловолосая голова Эрика.

— Да чтоб тебя!.. — выдала я, поднося ладонь ко рту и шумно вздыхая.

С души будто камень упал, и я тяжело опустилась на переднее сидение, не обращая внимание на дорогую обивку, которая тут же промокла. Как же я, оказывается, волновалась за Эрика — это ни в сказке сказать, ни пером описать! По коже побежали мурашки: то ли холода, то ли от радости. Глаза предательски защипало, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы загнать обратно глупые слёзы.

Охотники не плачут, когда кто-то выжил. Они оплакивают мёртвых.

Эрик молчал и виновато смотрел на мою смену эмоций. Было видно, что ему стыдно, но интересно наблюдать за мной. Попыток обнять он ожидаемо не делал и вообще не шевелился. Предоставил мне самой решать, чего я хочу? Если это так, отлично! Я первой потянулась к Эрику и крепко прижалась к нему в отчаянной попытке убедиться, что с ним всё в хорошо. Моё счастье было почти осязаемым, от него перехватывало горло, а мысли путались, словно от бутылки крепкого вина.

— Ты вспомнила, что я тебе нужен? — прошептал Эрик где-то над моей макушкой, но циничность слов смягчили его крепкие объятия.

— Ты можешь заткнуться и просто посидеть со мной? — проворчала я сердито, после чего уткнулась носом в куртку Скарсгарда и почувствовала знакомый запах красок, растворителя и стирального порошка. Это сочетание подействовало на меня так умиротворяюще, что глаза сами по себе закрылись, и захотелось спать.

— И что мне с тобой делать? — Эрик тепло засмеялся, прошёлся ладонями по моей спине и взял меня за руки… Что он увидел, было ясно. В одно мгновение радость на его лице сменилась волнением, тревогой и, наконец, ужасом. — Эстер! Твоя рука…

— Только без паники, — улыбнулась я с напускной весёлостью и покосилась на дверь

в школу. Пока всё было тихо, никто из здания не выбегал и не оглашал округу истерическими воплями. Правда, это только пока. Счёт шёл на минуты, когда кто-нибудь из учителей не соберётся домой, или не вернётся охранник. — Поехали домой. Срочно.

— Мы никуда не поедем. Сначала надо перевязать твою руку! — замотал головой Эрик. Приступ рыцарства оказался не вовремя.

— Не здесь, — с нажимом ответила я. — Нам надо домой!

— Нет, здесь. До дома ты потеряешь сознание, а мне этого не надо.

— Зато там есть нормальная аптечка. Перестань за меня волноваться и езжай, наконец, отсюда! — сказала я непоколебимым тоном, а затем перегнулась через колени Эрика и попыталась завести машину самостоятельно.

— Нет, мы никуда не поедем, — упрямо возразил Скарсгард и залез в бардачок, в котором я хранила запасную аптечку.

— Эрик, если тебе хоть чуть-чуть дороги наши жизни, немедленно уезжаем отсюда! Иначе нам обеспечено лет двадцать тюремного заключения.

— Ты кого-то убила? — в конце концов дошло до Эрика. В ответ на моё энергичное кивание он тут же без лишних слов завёл «Пежо» и выехал со стоянки так стремительно, что шины завизжали по мокрому асфальту.

— Здесь десять минут езды, не гони, — попросила я через какое-то время и откинулась на спинку сидения, закрывая глаза.

Я чувствовала себя выжатой не как один жалкий лимон, а как цистерна лимонов. Виски ломило, за глазами ощущался противный жар, левая рука превратилась в мой персональный Везувий. Неудержимо клонило в сон, но я держалась на упрямстве и нежелании пугать Эрика. Он и так слишком часто за последнее время видел меня со стороны беспомощной девушки, а не матёрого охотника.

— Не спи! — рявкнул Эрик и встряхнул меня за плечо. Видимо, я всё-таки на мгновение отключилась и сама этого не заметила.

— Бывало и хуже, — откликнулась я и занялась перетягиванием повязки. Помощи от этого было немного, но зато у меня появилось занятие на ближайшее время.

— Даже слушать не хочу, как там у тебя бывало! — проворчал Эрик и вдруг простонал, утыкаясь лбом в руль, когда мы остановились на светофоре. — Господи, и в кого ты такая безрассудная?..

Я потянулась к его голове, чтобы потрепать по волосам, но Эрик отпрянул от меня, бормоча что-то на счёт зелёного света и машин. Я поморщилась, тем не менее, обижаться не стала — у меня банально не хватило сил для такой затратной эмоции. Вместо этого я прислонилась щекой к стеклу и начала разглядывать городской пейзаж, вид которого нагонял тоску, но не убаюкивал.

Стоило подумать, что я убила Ричарда, и настроение поползло вниз. Я до сих пор чувствовала вампирскую кровь на своей униформе и злилась. Эта кровь отличалась от человеческой чёрным цветом, густотой и тем, что совсем не сворачивалась. Я провела пальцами по свежим пятнам на комбинезоне и постаралась убрать мерзкую на ощупь жижу, однако она всё равно держалась на коже и ткани тонким невысыхающим слоем.

— Приехали. Из машины выйти сможешь? — спросил Эрик, останавливая «Пежо» как можно ближе к крыльцу.