Исповедь юной мадам
Шрифт:
Однако Хулио не сдавался. Он приказал мне привести себя в порядок и отослал в комнату на первом этаже возле вестибюля, где ждал какой-то парень. Я не знаю, как и когда Хулио успел договориться с ним, но думаю, что это был управляющий мотеля. Это был потный индеец средних лет, от которого разило несвежими специями. Как только я вошла, он, ни слова не говоря, начал меня трогать. Я все еще была девственницей, поэтому меня от этого стало тошнить. Когда он стянул с себя штаны и я увидела его член, меня вырвало прямо на него.
Я сразу же бросилась назад, в комнату Данте, и когда он услышал, что случилось, чуть не лопнул со смеху. К сожалению, только он так весело воспринял эту новость. Парень, на которого меня вырвало, был рассержен. Хулио тоже был рассержен, но послал одну из своих девочек загладить мою вину. Не думаю, что Наташе
Наташа никогда не рассказывала мне о том, что они делали с Хулио, так же, как мы никогда не говорили о том, что сделал с ней тот парень, который подвозил нас от Бостона. Я чувствовала, что лучше не интересоваться подробностями. Дети, с которыми я встречалась в приютах, просто не спрашивали друг друга о таких вещах. Мы все знали из опыта, что ответы будут невеселыми, поэтому у нас было неписаное правило: не рассказывать о том, как попал в приют.
Наташа не была исключением. Она очень мало говорила о своем прошлом. Единственное, о чем она рассказывала, так это о своем брате. Из ее рассказа я узнала, что она заботилась о нем и защищала, когда они жили дома. Не уверена, что я поняла, от чего она его защищала, но думаю, что ее родители не были хорошими людьми. Она обращалась со мной, как с братом, как с человеком, за которым нужно приглядывать и защищать от жестокого мира. Что бы с нами ни происходило, она всегда говорила мне: «Не беспокойся, все будет хорошо». Но я понимала больше, чем она думала. Когда ты проводишь каждый день, каждый час с одним человеком на протяжении многих месяцев, ты учишься понимать его очень хорошо. Когда в тот день Хулио с Наташей вернулись в комнату, она избегала моего взгляда и была какая-то отрешенная. Я знала, что между ними произошло что-то плохое, и могла догадаться, что именно.
Позже мы снова погрузились в машины и направились на юг. Когда мы наконец добрались до Нью-Йорка, я едва могла в это поверить. Была ночь, когда мы ехали по мосту в Манхэттен, и весь город сиял. Я думала, что это самое прекрасное место, которое я когда-либо видела в жизни. Мы проехали по Таймс-сквер, с его большими сияющими рекламными щитами и толпами людей повсюду. Мы проезжали мимо трансвеститов, которые ходили по улицам, словно они им принадлежали. Когда мы остановились на светофоре, я выглянула из окна и увидела чернокожего парня, на футболке которого было написано «Я люблю Нью-Йорк». На нем была эта футболка, кеды и больше ничего. Его член был выставлен на всеобщее обозрение. Я рассмеялась и пихнула Наташу локтем, чтобы она тоже посмотрела. Я тут же поняла, что это было место без правил, где ты можешь делать все, что тебе хочется, быть тем, кем тебе хочется быть. В ту ночь я влюбилась в этот город.
Хоть и было поздно, когда мы приехали в город, Хулио решил, что нам с Наташей тут же стоит начать работать. Типичный сутенер. Все, о чем он мог думать, так это о деньгах, которые заработает на нас.
Он повез нас прямо на Уэст-Фотиз, где в те времена располагался один из главных городских центров сексуального промысла. То был конец восьмидесятых — время, когда Таймс-сквер еще не стал привлекательным для туризма, а на улицах хозяйничали сутенеры и проститутки. Куда ни глянь, везде можно было увидеть девочек или мальчиков, одетых, как девочки. Они расхаживали по улицам, гордо приосанившись, и на них были невообразимые наряды: боа и высокие парики, чулки и белье, невероятно высокие каблуки… У всех сутенеров были классные тачки — «роллс-ройсы», «бентли», «ягуары». Они, одетые в разноцветные костюмы и чудные шляпы, околачивались на перекрестках или ездили туда-сюда на машинах, следя за «товаром», а девочки медленно ходили от одного конца квартала до другого. И девочки, и сутенеры были все в золоте и бриллиантах. Казалось, что они очень горды своим внешним видом — чем ярче, тем лучше. Они напоминали павлинов, занятых неким странным брачным ритуалом. Думаю, что сутенеры и проститутки так одевались больше друг для друга, чем для клиентов. На их взгляд, не было лучше никакого иного места или занятия. И никто не прятался. Если ты парень, который ищет компанию, все, что тебе нужно сделать, так это поехать на запад через Таймс-сквер. Там ты найдешь великое представление, а также огромное количество девочек на любой вкус, которые ждут, пока ты выберешь одну из них.
Хулио был за рулем. Он явно был знаком с этим
— Я не хочу, чтобы вы убежали от меня, — объяснил он, пока мы раздевались. — Вы же не хотите бегать по городу в одном белье, поэтому лучше не отходите далеко от машины.
Он дал нам чулки и выгнал на тротуар. Мы не успели ничего сделать, чтобы привлечь клиентов, потому что нас тут же заметили другие сутенеры. Это была их территория, а мы были свежим мясом, на которое они готовы были предъявить права. Несколько человек направились к нам. Казалось, что сейчас будет драка за право сожрать нас первым.
Дальше последовала сцена погони. Я поверить не могла, что вижу это своими глазами. Словно бы отрывок из балаганной комедии. На улице было достаточно тепло, поэтому нам с Наташей было вполне комфортно в одном белье. Наташа, которая была посообразительнее, сразу же схватила меня за руку, как только увидела приближающихся мужчин. Несмотря на то что Хулио хотел сделать так, чтобы мы не могли убежать от него, мы тут же со всех ног бросились наутек. Хулио побежал за нами. Пара других сутенеров бросилась за ним вдогонку. Мы лавировали между людьми и припаркованными машинами. Мы нырнули на водительское сиденье одной машины, которая оказалась незапертой, потом выпрыгнули со стороны пассажирского сиденья, когда один из сутенеров подбежал к машине. Я была такой худой, что чулки, которые мне дал Хулио, постоянно спадали, и один раз я чуть не упала. Мы с Наташей постоянно хохотали. Нам это казалось большой игрой, но кто знает, чем бы все это закончилось, если бы не подъехал Данте. Вероятно, картинка была бы не самой приятной.
Данте — единственный сутенер из тех, кого я когда-либо знала, у которого была совесть. Ему было отвратительно то, что Хулио хотел с нами сделать, поэтому, как только он побежал, Данте запрыгнул в тачку и поехал за нами. Он притормозил ровно настолько, чтобы мы успели запрыгнуть на заднее сиденье, и моментально добавил газу, оставив Хулио и прочих сутенеров далеко позади. Он выехал из города и не останавливался, пока мы снова не очутились в Массачусетсе. Вот такое было наше большое путешествие в Нью-Йорк. Нам даже не удалось провести там ночь.
Я не сутенер.
Я говорю об этом сейчас, поскольку не хочу, чтобы люди думали, что эти случаи, о которых я рассказываю, превратили меня в то, что я есть сейчас. Да, я училась у сутенеров и шлюх, которых встречала по жизни, но в основном я училась тому, как не быть такой, как они.
Я не понаслышке знаю, как работают сутенеры и почему девочки им подчиняются. Зачем какой-то девочке быть шлюхой у какого-то сутенера? Потому что она начинает жить, руководствуясь совсем другими правилами, а сутенер знает, как дать почувствовать девочке, что она особенная. Любой сутенер будет говорить тебе, что ты роскошна, что ты сексуальна, что ты не похожа ни на одну девушку в этом мире. Как только он привлечет твое внимание, так сразу же скажет что-то вроде: «Почему бы тебе не воспользоваться тем, что ты имеешь, чтобы немного подзаработать? Это же дар. Это нечто, что нужно людям. Это делает тебя личностью». Потом он повезет тебя по всяким модным местам, накупит стильных шмоток, познакомит с серьезными людьми и заставит почувствовать себя на гребне волны. Если слишком долго и внимательно не присматриваться, то мир, который предлагает сутенер, действительно выглядит весьма заманчиво. И какой выбор есть у этих девочек? Молоденьких, бедных девочек, глупых беглянок вроде нас. Таким выбирать особо не приходится. К тому же менее заманчивых вариантов тоже немного.
В те времена было несколько известных сутенеров, о которых в наших кругах знал каждый. Например, Дигги, сутенер с Западного побережья, на которого постоянно работало от десяти до двенадцати девочек. Он держал столько девочек, потому что внушал им, что работа с ним имеет массу преимуществ. Он заставлял девочек заполнять специальные бумаги, и, если он их принимал, они должны были раз в месяц встречаться с ним (угадайте, что они делали во время этих встреч). Также у него были очень строгие правила в отношении одежды, режима питания и физической формы — его девочки должны были всегда выглядеть потрясающе. Так оно и было. Но девочки были крепко с ним повязаны. Они почти ничего не имели права делать без его ведома. Их квотой была одна тысяча долларов в день.