Исправленному верить
Шрифт:
На что женщина только равнодушно пожала плечами – ей было абсолютно всё равно, где работать. Документы, деньги и вещи у неё пока никто не отбирал, и она не видела причин, по которым это могли бы сделать потом.
Сам посланник же был только рад подобной покладистости, он общался пару раз с благородными дамами и прекрасно знал, какими невыносимыми, капризными и упрямыми они могут быть. До определённого момента, разумеется. Однако, он вполне искренне полагал себя рациональным человеком и старался не перегибать палку, когда это не было необходимо. Вот и сейчас, дамочка будет
А вот в услугах этой троицы он больше не нуждается. Молодой человек небрежно ухмыльнулся и отправился на поиски ребят. Впрочем, разыскивать долго не пришлось – они сидели возле маленького прудика в тени старых чинар и резались в карты.
– Спасибо за работу! – с улыбкой сказал посланник и небрежно кинул Свистуну кошель.
«Серебро!», - безошибочно определил тот по весу и радостно заявил:
– Благодарим вас за щедрость! А если вам ещё какая-нибудь работёнка понадобится, то вы можете найти нас с Кривым возле Рыночной площади или рядом с пирсами справитесь.
Сам Кривой счастливо улыбался и кланялся, Гмыря смотрел на своих подельников исподлобья, но предпочёл промолчать. Не время сейчас и не место для выяснения отношений. Стражник ворот города давно работал с разбойниками, в основном это были мелкие поручения с их стороны – приехал ли в город купец средней руки, где остановился и стоит ли им суетиться по пустякам. Но это задание оказалось несколько иным. Да и потом – изначально Кривой договаривался с ним на одну треть – десять серебряных, только Гмыря слепым не был и прекрасно понимал, что в этом кошеле, который так крепко прижимает к себе Свистун, денег явно больше…
Посланник вежливо улыбнулся наёмникам и распрощался, тщательно заперев за ними садовую калитку. Разбойники, не сговариваясь, быстро зашагали в сторону порта, потому что здесь, в Верхнем городе, где были виллы богачей, всегда полно охраны, а им совершенно не к чему пристальное внимание и вопросы.
Только лишь оказавшись в маленькой и полутёмной таверне возле пирсов, Кривой открыл кошель и отсчитал стражнику городских ворот положенный гонорар:
– Десять серебряных, Гмыря! Как договаривались!
При этих словах Свистун радостно осклабился и заржал. Мол, весёлая вышла шутка, ничего не скажешь.
– Постой, дружок, постой! Ты заикался про одну треть, про десять серебряных, но ведь в кошеле их явно больше! Так давай треть! – справедливо возмутился Гмыря.
– Какой я тебе дружок после таких слов? – делано удивился Кривой. – На десять был уговор, а если они тебе не нужны, можешь нам со стариной Свистуном подкинуть, на бедность! А мы люди не гордые, мы возьмём! И выпьем по кружечке сидра за твоё большое и благородное сердце!
Очевидно, это предложение стражнику не пришлось по душе, потому что он сгрёб в ладонь гонорар и предпочёл удалиться, глухо ворча угрозы.
– Этому жирному борову давно нужно было поджарить пятки! – Свистун откинулся на лавке и презрительно сплюнул через губу на грязный пол.
– Много воли на себя берёт в последнее время!
– Если таким образом твой папаша отдал душу Всемилостивому,
После этих слов Свистун был вынужден согласиться с тем, что его товарищ прав, и со вздохом отставил заказанную кружку недурного портера. Ради этого дельца они лишали себя выпивки. Печально, конечно, но куда уж деваться, раз надо! Уже смеркалось, когда они достигли территории возле городских ворот – именно там находилась маленький покосившийся домик, в котором снимал угол стражник. Побродив немного возле окон и убедившись, что внутри никого нет, разбойники осторожно пролезли сквозь приоткрытое окно. Воровать тут было нечего, поэтому хозяин мог даже оставить дверь нараспашку.
В руках у Кривого оказался маленький, просто игрушечный, самострел.
– Так вот, отчего ты в такую жару в камзоле бродишь! – удивлённо протянул Свистун и его глаза загорелись совершенно нездоровым блеском.
– А то! – гордо выпятил грудь напарник. – На спину повесил, как посланник учил. Совсем незаметно и всегда под рукой.
Подельники порадовались счастливому приобретению, которое посоветовал им посланник, прикрепили самострел к двери, и выползли в то же окно, довольные своей милой шуткой. Теперь, когда Гмыря заявится в свою берлогу, он откроет дверь и получит стрелу в башку. А их ждёт портер, маленькая сушёная рыбёшка на закуску и пара-тройка милых девушек.
Возможно, если их бывший товарищ знал о том, что они его недолюбливают, то искренне удивился этому. Впрочем, его сейчас заботило только то, что его несправедливо обидели. Такое прощать было нельзя. Он завязал в узел полученный гонорар и отправился в казарму возле городских ворот. Стражник знал наверняка, что кто-нибудь из знакомых ребят непременно сегодня работает и сможет помочь в его щекотливом дельце. А план уважаемого Гмыри был весьма прост – он хорошо знал, что после денежного дельца его бывшие соратники любили зависнуть где-нибудь возле пирсов, накачаться дешёвым пойлом и оплатить внимание местных девушек.
И было бы весьма кстати, если бы их задержала стража. Разбойников было сложно назвать законопослушными ребятами, так что они бы точно против этого задержания. Стражники «огорчатся» и слегка намнут бока за сопротивление законным требованиям представителей власти. В этой части не было проблем договориться с другими стражниками. Но оскорбление Гмыри было столь огромным, что только смерть его недругов могла бы погасить пожар его праведной ярости. Одним словом, никто не удивится, если произойдёт потасовка между стражниками и плохими парнями. И если последние отдадут душу Всемилостивому, то никто и не огорчится. Осталось только обсудить детали со своими коллегами… Впрочем, у него есть один аргумент в разговоре с другими стражниками.