Исправляя ошибки
Шрифт:
На этой ноте своей отчасти обвинительной речи, отчасти же, и даже в большей степени — покаяния Лея вдруг окинула сына с головы до ног каким-то новым взглядом. Взглядом мученичества и возвышения. Так глядит человек, которому открылась самая высокая справедливость.
«Ты стал моей расплатой и моим искуплением».
Где-то на середине повествования Бен торопливо спрятал глаза, чтобы скрыть смятение, в которое поверг его рассказ матери. Он верил ему, хотя и не хотел верить — возбуждение в Силе, сопровождавшее слова Леи, и ее собственный трепет не могли его обмануть. Эти слова сызнова всколыхнули в его душе вихрь изнурительных
— Благодарю, что рассказали мне все, — произнес он дрожащим от волнения голосом. И тут же ядовито прибавил: — И спасибо, что на сей раз вы сообщаете мне подробности нашей семейной истории в личной беседе. А не отделались, как раньше, письмом в голонете.
Этот упрек генерал встретила достойным молчанием, хотя ее душой владел стыд. Она и вправду поступила недостойно — отрицать это бесполезно, но и признание своей вины ничего уже не изменит.
Лея вновь обратилась к сыну:
— Если ты освободишься, то куда отправишься?
Она, как и он, умела говорить, одновременно умоляя и повелевая.
— К своему учителю.
— К Сноуку?
— Ваш вопрос отвратительно глуп, генерал. Верховный лидер Сноук — мой учитель.
— Ты пойдешь к нему, даже если это будет означать верную смерть?
Лицо юноши снова исказилось ухмылкой.
— Вы готовы предложить альтернативу? Может быть, отправиться к кому-нибудь из ваших палачей (только не говорите, что у Сопротивления, или у Республики таковых нет)? Если Верховный лидер сочтет, что я не справился, что я больше ни на что не гожусь… — его голос вновь отчаянно дрогнул, — тогда мне в самом деле останется только принять смерть, и я сделаю это с достоинством.
«С остатками достоинства, которое еще можно попытаться собрать».
В порыве страха Лея накрыла своей ладонью кисть его руки.
— Я не позволю этому случиться. — «Кем бы ты ни был — моим сыном, или его убийцей, или обоими одновременно». — Пока я жива сама, я не позволю тебе умереть, или сойти с ума.
— Если я останусь здесь, то сойду с ума наверняка, — тихо сказал он.
Лея решительно поднялась на ноги. Идея, как все устроить, пришла к ней мгновенно. Сырая, не обдуманная толком и, должно быть, самая нелепая из всех возможных — однако интуиция подсказывала генералу, что это единственный выход, даже если он будет лишь временным.
Она достала из сумки на поясе свою ключ-карту и провела ею между скованных рук Бена, по самому краю правого браслета. Сработал магнитный замок — и наручники с жалобным звоном упали на пол.
Пленник, машинально потирая запястья, вопросительно уставился на Лею. Она смотрела прямо ему в глаза с холодностью и болью.
— Ты выйдешь отсюда. Сегодня, немедленно. Все, как ты хотел.
Лея поднесла к губам комлинк и велела охране дезактивировать замок на дверях.
— Твои руки свободны, дверь открыта — ступай. Без моего приказа никто тебя не задержит.
Но Кайло медлил, изумленно хлопая глазами. Он не мог взять в толк, что задумала генерал Органа, что это за хитрость? В том, что тут имеется скрытый подвох, он не сомневался ни секунды.
— Никто, кроме меня самой, — Лея добавила это, когда ее сын уже готов был довериться внезапной удаче и сделать шаг
Странная улыбка — знак безрассудной решимости, готовности к любому повороту — сверкнула на ее губах, и тотчас пропала, уступив обычной нежной твердости и жертвенности, которые Бен уже привык видеть на ее постаревшем лице, и которое видеть ему было тяжелее всего.
— Ты обещал убить меня, как только освободишься, ты еще помнишь об этом? Теперь ты свободен — так убей. Сделай то, что должен, ублажи своего Верховного лидера и потешь собственное тщеславие, как уже сделал это однажды. Кайло Рен совершит еще одно жертвенное убийство, не задумываясь, без стыда, без сомнений, не правда ли? А я перед смертью удостоверюсь, что мой сын действительно погиб. Что его дух бродит неприкаянным где-то на развалинах явинской академии вместе с душами других убитых юных джедаев, а передо мной стоит лишь его тело, не более того. Убив меня, вы, быть может, восстановите порядок в своей душе, Рен, все вновь встанет на свои места. Вы хотите этого? Если в самом деле хотите — так действуйте! С отцом у вас вышло, так отчего бы не убить еще и мать? Пока я жива, я не позволю своему ребенку ринуться в объятия смерти из одной только гордости.
От неожиданности этого заявления Бен, вместо того, чтобы двинуться вперед, отпрянул на шаг назад.
— Что за прихоть, генерал? — спросил он, дрожа. — Уж в своем ли вы уме?
— Более чем. Поверьте, если сравнивать нас с вами, то я сейчас владею собой куда как лучше.
— Ваши головорезы все равно не дадут мне уйти далеко.
— Полагаю, вы еще в состоянии удерживать контроль над чужим рассудком. Хотя, вероятно, непродолжительное время и ценой больших усилий, нежели прежде. В конце концов, это лишь физическая особенность, не вы ли сами так говорили? — Она отчаянно усмехнулась. — Вокруг нет больше никого со способностями к Силе, так что воспрепятствовать вам, если я умру, будет некому. — Пауза. — Одно только условие, Рен, — в эту секунду генерал приобрела совершенно непоколебимый вид. — Если ваша рука все же дрогнет, если вам не достанет духу убить родную мать, вы обещаете мне, что прекратите упрямиться и дадите Бену шанс воскреснуть.
Кайло на мгновение опустил голову, а когда вновь поднял ее, мать увидела, что его глаза полыхают истинно агонией. Его сознание продолжало нестись на всех парах к безумию. Значит, она поступает верно. Жестокость того выбора, который она предлагала ему, была, казалось, столь же необходима, как необходимо порой бывает срочное хирургическое вмешательство.
— Даже если вы одержите верх, это ничего не изменит между нами. Воскреснув, ваш сын — сын, которого вы предали — не бросится сходу вам в объятия, вы осознаете это?
— Вполне, — кивнула Органа.
— Хотите поиграть в игру? Создать иллюзию семейного благополучия там, где его нет и быть не может.
— Да, этого я и хочу.
— И вы позволите мне выйти отсюда?
— Из заточения — да, позволю. Хотя буду настаивать, чтобы вы по-прежнему находились подле меня и никуда не отлучались без сопровождения. Ну так что, Рен? Не слишком ли долго вы торгуетесь для безжалостного убийцы, который привык брать все, что ему нужно?
Она потянула вниз молнию на вороте своего военного кителя, обнажив шею. Оружия у него при себе нет — стало быть, лучшим способом будет задушить ее. Неважно, при помощи Силы, или голыми руками.