Испытание для невесты
Шрифт:
В реальной жизни он их давненько не видел. Сегодня она надела голубые джинсы, точно нарисованные на ногах. Сами джинсы Кая не интересовали, зато его так и тянуло провести рукой по соблазнительному изгибу ее бедер. Даже странно. Для человека, который не выносит прикосновений, он слишком много о них фантазировал.
Проехав через кампус, Кай припарковался как можно ближе к административному зданию, но им все равно надо было пройти несколько десятков метров. Эсме хромала.
– Лучше бы этот доктор дал тебе костыли, –
– Могло быть и хуже.
Эсме одарила его солнечной улыбкой, затмившей даже ярко-желтую футболку с длинными рукавами, на одном из которых красовалась оранжевая надпись на вьетнамском: «Em yкu anh yкu em». Несмотря на безбожно поверхностное знакомство с вьетнамской письменностью, Кай примерно понял, что это значит: «Девочка любит мальчика, мальчик любит девочку». «Круг любви и все такое, – подумал он. – Жаль, что я никогда не смогу стать частью этого круга».
– Скажи, если захочешь отдохнуть. Или давай я тебя понесу.
Эсме заправила волосы за уши.
– Тогда все будут думать, что ты мой бойфренд.
Кай скользнул взглядом по фигурам студентов, снующих по кампусу.
– Какое нам дело? Пусть думают.
– В таком случае мне очень больно, – фыркнула Эсме и захромала с удвоенной силой.
Он уже научился понимать шутки Эсме и с радостью поднял ее на руки. Она засмеялась и обняла его за шею, улыбаясь и сверкая глазами. Именно в этот момент Кай решил, что его любимый цвет – зеленый. Не просто зеленый, а именно этот светлый оттенок морской пены.
Внезапно девушка словно испугалась чего-то и отпустила его шею.
– Я могу идти.
– Мы уже на месте.
Кай кивнул на высокое белое здание с четырьмя массивными колоннами и надписью на двойных дверях: «Спраул-холл».
– Канцелярия. У них должны быть списки всех студентов, которые здесь учились. Правда, неизвестно, предоставят ли они нужную тебе информацию.
– Подумать только, мой отец ходил по этим самым ступеням, – задумчиво произнесла Эсме.
Кай опустил ее на землю. Ковыляя по ступенькам ко входу, Эсме отстраненно улыбалась. Войдя в здание, она стала озираться по сторонам, приоткрыв рот, словно ожидала прямо сейчас увидеть своего отца.
Кай засунул руки в карманы и предоставил девушке полную свободу. Он не разделял ее восхищения. Обычное здание.
В холле никого не было, и они подошли прямо к стойке.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросил юноша с пышной ярко-рыжей бородой.
Прижав сумочку к груди, Эсме облизала губы, бросила взгляд на Кая и произнесла по-английски отрепетированную фразу:
– Много лет назад здесь учился мой отец. Его звали Фил. Вы не поможете мне его найти?
«Значит, она говорит по-английски, – отметил про себя Кай. – Со мной просто не хочет».
Парень
– Вы серьезно?
Эсме кивнула.
– Вы хотите сказать, что не знаете его фамилии?
Она покачала головой и ответила, вновь на английском:
– Нет. Я только знаю, что его звали Фил.
Кай удивленно повернулся к ней. Только имя? Печально. Шансы сводятся почти к нулю.
– Здесь учились сотни, если не тысячи Филов. Я тоже Фил, – сказал юноша, постучав пальцем по бейджику у себя на груди. Там было написано: «Филип Филипсон».
Кай поднял брови. Этот рыжий – на двести процентов Фил, но по возрасту и цвету волос явно не подходит.
– У нее есть фотография.
Эсме поспешила достать снимок.
– Сделана больше двадцати лет назад.
Она пыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Я бы с радостью вам помог, но не имею права предоставлять информацию. Мне очень жаль, – развел руками Филип Филипсон.
– Он здесь учился, – настаивала Эсме.
– Мне действительно жаль. Возможно, вам следует нанять частного детектива.
Эсме прижала фото к груди, ее глаза заблестели, потом опустила голову и поковыляла к выходу. Кай пошел следом. Девушка кое-как проковыляла через площадь и села на лавочку у фонтана. Она тяжело дышала, но, кажется, не плакала. А может, и плакала. Кай не очень хорошо разбирался в таких вещах. Обычно он терялся, если люди проявляли бурные эмоции, однако сейчас ему очень хотелось утешить Эсме, поэтому он присел рядом с ней и сказал:
– Мои родители развелись, когда я был маленьким. Я своего отца знаю, но мы не общаемся.
– Почему? – спросила она.
Опять по-вьетнамски.
– У него новая семья, и он живет в городке Санта-Ана. Тоже бухгалтер, как я. То есть, я – как он. Не знаю… Может, это и хорошо, что ты не знакома со своим. Ты можешь представлять, что он лучше, чем мой.
– Это правда.
На ее губах появилось подобие улыбки.
– Я просто хотела узнать… Если я его не увижу, то приехала сюда зря, и…
Эсме провела рукой по лицу и попыталась вдохнуть побольше воздуха, ее лицо искривилось, а плечи задрожали.
Черт, теперь точно плачет. Кая охватил ужас. Она не должна плакать. Она должна быть счастливой – за нас обоих, потому что мне это не дано.
Он взял ее за руку – вроде бы это успокаивает. Действительно, она прижалась к нему, обняла и уткнулась лицом в шею. У Кая в груди закончился воздух. Она просит помощи, верит ему, как тогда, когда ей приснился плохой сон. Это ужасно. И прекрасно.
Не зная, чем помочь, Кай обнял ее еще крепче. Мимо проходили студенты. В ветвях щебетали птицы, светило солнце. Эсме прижалась к нему, и он почувствовал на шее ее губы.