Испытание для невесты
Шрифт:
В голове зашумело.
– Не знаю. Надо подумать.
– Хорошо. Подумай и перезвони мне. Только не тяни. Нужно подавать на визу и покупать билеты. Я жду твоего звонка.
Щелкнул выключатель ночника, осветив мягким золотистым светом тесную комнатушку. На облупившихся кирпичных стенах висели одежда и кухонная утварь. В одном углу стоял маленький холодильник, в другом – крошечный телевизор, по которому они смотрели контрабандные боевики и американские романтические комедии. Между холодильником и телевизором притулилась старая электроплита. На циновке посреди
– Кто звонил? – шепотом спросила мать.
– Одна знакомая, – ответила Ми, сама не веря тому, что говорит. – Хочет, чтобы я полетела в Америку и вышла замуж за ее сына.
Мать приподнялась на локте, шелковая копна волос упала на плечо. Она позволяла себе распускать волосы только на ночь и сразу становилась на десять лет моложе.
– Он старше твоего дедушки? Или страшный, как крокодил? Что с ним не так?
Телефон вновь подал признаки жизни. Сообщение от Ко Нга: «Чтобы тебе лучше думалось». И фотография Кая – та же самая. Ми молча протянула сотовый матери.
– Это он?! – вытаращила глаза мама.
– Его зовут Дип Кай.
Мама долго изучала снимок, не говоря ни слова. Наконец, вернула телефон и решительно произнесла:
– У тебя нет выбора. Ты не можешь отказаться.
– Дело в том, что он не хочет жениться. Я должна соблазнить его и заставить передумать. Я не знаю, как…
– Уж как-нибудь постараешься. Разве ты не понимаешь – Америка? Ты должна это сделать – ради нее.
Мама потянулась через бабушку и поправила простынку, прикрывавшую девочку.
– Будь у меня такая возможность, я бы постаралась ради тебя. И ты постарайся. Ради ее будущего. Она здесь чужая. И ей нужен отец.
Ми сцепила зубы. Из дальних уголков памяти выползли детские воспоминания. Как ее дразнили в школе: «Полукровка – нос-морковка!» Трудное детство подготовило ее к жизненным невзгодам, научило быть сильной.
– У меня тоже не было отца.
– И вот чего ты достигла.
Ми опустила взгляд на ребенка.
– Зато у меня есть она.
Ругая себя за то, что связалась с бессердечным отцом малышки, Ми ни разу в жизни, ни на секунду не пожалела, что у нее есть дочь. Глядя на девочку, она видела себя – двадцать лет назад. Девочка была ее точной копией: светло-зеленые глаза, брови, тон кожи, форма носа и губ. Нгок Ан казалась Ми самым прекрасным ребенком на свете, ради дочери она была готова на все. Вернее, почти на все.
Когда отец Нгок Ан женился, выяснилось, что его избранница не может иметь детей, и они предложили забрать малышку и растить как собственную дочь. Ми гневно отвергла это предложение. Ее называли эгоисткой. Та семья могла дать девочке все, чего только можно желать. Кроме любви. Ми знала, сердцем чувствовала, что никто не будет любить ее ребенка так, как она, и все же порой сомневалась, что поступила правильно.
– Если он тебе не понравится, – продолжала мама, – ты разведешься, когда получишь вид на жительство, и выйдешь за кого-нибудь
– Я не могу выйти замуж ради вида на жительство.
Он человек, а не стопка бумаг, и, если захочет жениться, это будет означать, что она ему понравилась. Ми не может его использовать, иначе станет такой же плохой, как отец Нгок Ан.
Мать кивнула, словно прочла ее мысли.
– А что будет, если ты поедешь, но не сумеешь его переубедить?
– Вернусь в конце лета.
– Тогда и думать нечего. Ты ничего не теряешь.
Тут Ми вспомнила еще кое о чем.
– Ко Нга сказала, что ее сын не хочет иметь семью. А у меня есть дочь.
– Где ты видела молодого парня, который хочет обзавестись семьей? – закатила глаза мать. – Полюбит тебя – куда денется!
– Нет, мама, ты сама понимаешь, что это не так. Когда мужчина узнает, что у тебя есть ребенок, ты перестаешь его интересовать. Разве что для секса.
– Значит, не говори пока. Пусть влюбится, потом скажешь.
– Нет, так нельзя, – покачала головой Ми.
– Если он признается тебе в любви, а затем, узнав о твоей дочери, даст задний ход, то он тебе не нужен, – рассудительно сказала мама. – Но эта женщина, зная своего сына, почему-то выбрала тебя. Не зря, наверное. Попытайся. В крайнем случае проведешь лето в Америке. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Увидишь Америку! Из какого они штата?
– Из Калифорнии. Нет, я не вынесу такой долгой разлуки.
Ми провела пальцем по мягкой щечке девочки. Она никогда не оставляла дочь дольше, чем на день. А вдруг малышка подумает, что мама ее бросила?
Мать наморщила лоб, поднялась и стала рыться в стопке коробок, стоящих в углу. Там лежали ее вещи, и она никому не разрешала открывать коробки. В детстве Ми тайком в них заглядывала: самой интересной была нижняя. Когда мама открыла именно ее, сердце Ми забилось быстрее.
– Как раз там жил твой отец. Взгляни-ка.
Ми не впервые видела пожелтевшую фотографию, на которой маму обнимал за плечи незнакомый американец. Она бесчисленное множество раз смотрела на этот снимок, поднося ближе к глазам, переворачивая вверх тормашками, щурясь – так ей хотелось убедиться, что глаза у мужчины действительно зеленые, а значит – он ее отец. Ничего не получалось. Фотография была сделана с большого расстояния, и глаза могли быть какого угодно цвета. Если честно, они казались карими. А вот надпись на футболке читалась без труда: «Cal Berkeley».
– Cal – это Калифорния? – спросила Ми.
– Да, – кивнула мама. – Я смотрела. Знаменитый университет. Когда будешь там, можешь поехать посмотреть. Или… даже попытайся его найти.
У Ми екнуло сердце.
– Ты, наконец, скажешь мне, как зовут отца? – едва слышно прошептала она.
Ми знала только имя: Фил. Его с ненавистью повторяла бабушка, когда мама уходила на работу и они оставались вдвоем: «Этот Фил. Мистер Фил. Мамин Фил».
Губы матери тронула горькая улыбка.
– Он говорил, что не любит свое настоящее имя. Все называли его Фил. По-моему, его фамилия начиналась с буквы «Л».