Испытание на человечность
Шрифт:
Линн вошёл, держа правую руку так, чтобы не было видно, что нет кисти. Биопротез оказалось нельзя надеть сразу, да, вот так всё плохо... Даниель поблагодарил охрану и повёл его в комнаты, Линн устало опустился на диван, прикрыл глаза. Вокруг глаз тёмные тени, он повзрослел, - Даниель невольно вспомнил, каким Линн был в их первую встречу, когда прилетел его проверять. Победа тогда казалась совсем близкой, всё подвластно, всё возможно, ещё немного, и останется только долететь и сделать, и всё... И куда всё пропало?
– Это ерунда, - Линн поднял взгляд на Даниеля.
– Не получилось сейчас, получится когда-нибудь
– Да, - сказал Даниель.
– Так бывает. С родственниками порой сильно не везёт.
Линн невесело усмехнулся.
– Да, у тебя же брат...
Даниель кивнул и рассказал про допрос. Линн смотрел на него широко раскрытыми глазами и даже позабыл о том, чтобы прятать искалеченную руку.
– А твоя охрана точно справится? Они надёжные люди? А...
– Я с ними работаю уже несколько десятилетий. Сейчас у них была масса возможностей для предательства, тем не менее, они этого не сделали.
– Ну хорошо, смотри, тебе виднее... Но объясни мне, как же тебе так с братом не повезло? Семья одна и та же, только ты-то нормальный, а этот...
– Я тоже об этом думал, - Даниель посмотрел на часы: скоро уже выезжать.
– Мы сводные братья... может, он в своего отца, о котором я мало знаю. Ты ведь наверняка слышал, у аристократии браки часто заключаются по финансовым соображениям, а личная жизнь идёт сама по себе. Вот он как раз такой... продукт личной жизни. Мой отец его признал, они с матерью друг друга стоили. Но настоящий Озен всё-таки я. Отец перед смертью своеобразно извинился - завещал эту виллу. Знал, что мне здесь всегда было хорошо, и что было бы неприятно потерять её из-за права старшинства. Дэйв-то старше на семнадцать лет, по закону его право наследования преимущественно...
Линн кивнул. От этих разговоров на душе становилось немного легче. Помолчал.
– А ты его... когда-нибудь видел?
Даниель почему-то сразу понял, о ком речь.
– Была одна встреча. Официоз в космопорту, не более того: у него были здесь дела по поводу мятежа сканьяс и снятия военного коменданта.
Линн помрачнел. Даниель положил ему руку на плечо.
– Я вернусь вечером. Постараюсь не поздно. Твои комнаты - прямо по коридору на первом этаже, ты увидишь, это западное крыло. В другие помещения не ходи, наружу тоже не стоит. Мало ли что: прислуга, или случайно в окне покажешься... Дэйв может снова начать убивать тех, кто как-то со мной связан, а на этой вилле чужих мне людей не бывает. Так что тут даже не нужно знать, кто ты на самом деле.
***
Сэнди Адамсон устроилась поудобнее. Всё-таки воздух Артоса совсем иной, чем на других планетах, что-то здесь есть... особенное. Экспедиционный флайер стоял на высокой скале, они послали роботов-разведчиков, которые снимали происходящее в долине народа легенды и никому не мешали, - а она ждала, что ей разрешат встретиться со жрецом. Должны разрешить. Всё-таки у неё опыт. Она соблюла все их традиции - все, известные до сих пор в Академии. И не может же ей вечно не везти на родной планете, так не бывает, когда-нибудь должно же что-то измениться. Да, вот сейчас отправили с ней этого Ксанфа из Особого отдела, приглядывать... потому что в Империи запрещено всё, что связано с Силой. Но всё-таки она
– Идут, - сказал Рани Ксанф, и она вышла из флайера навстречу гостям.
Её окружили и повели прочь, по тропинке, - без звука, без слова, торжественно и тихо. Казалось, со скалы спускаться долго, но на самом деле тропинка петляла и вела короткой дорогой - вниз, к реке.
Берег пылал. В вечереющее небо взметались языки костров, а внизу, впереди, возле огня - всюду были люди. И над ними всеми царил жрец, высокий, в длинном одеянии, которое - ей на миг показалось - тоже было из огня, но нет, это просто ткань, она пляшет, она развевается, это сотни обрывков, свисающие с рукавов, при каждом движении стелятся, сплетаются в узоры...
Он остановился, обжёг её взглядом, - Сэнди вздрогнула: ещё не приходилось встречать у человека такой пронизывающий взгляд, это невозможно, такими глазами можно... можно... что-то поджечь?! Она испуганно заморгала, её усадили к другим, прямо на землю.
Всё вокруг двигалось, воздевало руки к огню, плакало и пело, казалось - ты не можешь остаться невозмутимым, ты растворишься в общем хоре, сольёшься с ним, и вот - тебя нет... Ты только частица человеческого моря, стихии, которой правит жрец в огненном наряде. И вдруг неведомо откуда Сэнди стало внятно: этот обряд - сжигание горя. Заканчивается эпоха, приближается черта, и до неё - нужно сбросить всё, что накопилось, всё, что принесли к ней живущие, и тогда откроется новый путь, перевернётся страница, совершится шаг.
Она не знала, сколько прошло времени, но внезапно костры стали высокими, небо - чёрным, её обдало жаром. Жрец стоял близко к огню, подумалось: непонятно, как он может терпеть раскалённый воздух, откуда эта нечувствительность... и вдруг до неё дошло: он Владеющий Силой. Он действительно - может. Может дышать и не обжигаться, протянуть руку огню - и не опалить её, да и сжечь чужое горе... наверное, тоже. Ей страстно захотелось, чтобы в океане огня, призванном поглотить несчастья прошлого, сгорели и её беды тоже, чтобы очистился путь, выложился и наконец повёл...
А потом она потерялась во времени, мир исчез, - вокруг было только пламя, завораживающее, изменчивое, притянувшее и пленившее взгляд, и не хотелось отрываться от него, хотелось только смотреть, смотреть, смотреть...
Она очнулась оттого, что стало прохладно, поёжилась и обнаружила, что костры почти догорели. Люди вокруг лежали вповалку, на лицах многих были слёзы. Жрец подошёл к ней, опустился на землю, - огненное одеяние шелестнуло и смолкло. Она подалась вперёд, но не стала говорить первой: нужно было дождаться вопроса. Таков обычай...
– Что ты ищешь?
– требовательно прозвучало в ночи.
Сэнди открыла рот, чтобы ответить, - и внезапно обнаружила, что хотя смысл слов ей и внятен, но сами слова - чужие, жрец говорит на своём языке. Телепатия?
– Мы - ваши соседи, - заговорила она.
– Мы живём в больших городах... вы никогда не хотели общаться с нами, и мы не мешали вам. Теперь у вас большой праздник. Живущим повезло...
– Да.
Она приободрилась.
– Позвольте нам тоже видеть ваши проводы эпохи. У нас этого нет, - быть может, мы слишком суетливы и не видим того, что очевидно вам.