Испытание на человечность
Шрифт:
Даниель несколько секунд молчал. Раньше в ответ на такие заявления имперские чины вытягивались в струнку, признавали свою вину в чём начальству угодно и даже спали по стойке смирно.
– Слишком много внимания сейчас, да, - резко сказал он.
– Только поначалу кто-то прошляпил шпионскую камеру, и это точно был не я. Кажется, вы там были, верно? И за охрану в Академии, пропустившую вооружённого человека, тоже отвечал не я. Если, конечно, не предположить, что во всём произошедшем на Артосе за последние пятьдесят восемь лет виноват Даниель Озен.
Не ожидавший отпора Милорд смотрел на него с интересом. Даниель подумал, что в прежние времена
– И всё-таки это ошибка, - уже мягче повторил лорд Эльснер.
– Ваши военные и полиция всё равно ничего не могут сделать против руниа, а знания о нём, просочившиеся наружу, - это лишнее.
– Допустим. И что вы предлагаете?
– Предоставить это мне, - Милорд оглянулся на дверь.
– Кажется, к вам идут.
Даниель усмехнулся: Милорд выкрутился. И растворился в воздухе, как будто его и нет здесь, если не знать, то и не догадаешься, что корреталь в зале не один...
Он углубился в работу. Ошибка. Да, наверное, Милорд всё же прав. Скарвин не какой-то свихнувшийся террорист, ему можно что-то объяснить, хотя он опасен, реально опасен, как стихия. Стихию нельзя приручить, можно жить рядом, любоваться, даже наладить какое-то сотрудничество, только по настоящей стихии не поймёшь, получает ли она от общения с человеком удовольствие или только терпит. Нависшая беда уходила, и возвращалось ощущение: как же всё-таки здорово, что появились эти руниа, тот же Йаллер. Когда-то давно он читал про Расселение и остро завидовал тем, кто жил в те времена, был на переднем крае, когда была - нужность, великая цель и великие свершения. Вот, дожил... всё-таки и для него нашлась своя эпоха перемен в Галактике...
Линн проснулся, когда миновал полдень, застал их с отцом за обедом, - растрёпанный и заметно волновавшийся. До прилёта Йаллера с Элтой оставалось совсем немного, и Даниель дал ему маленькую карточку. Линн повертел её в руках.
– Это что и зачем?
– Ключ от моего кабинета, - терпеливо разъяснил Даниель.
– Когда она приедет, выясните отношения. А я пойду домой. Можно у меня тоже когда-нибудь закончится вчерашний рабочий день?
Линн улыбнулся - открыто и искренне, впервые за все эти тяжёлые дни.
– Извини. Мы тебя совсем замучили.
– Не совсем. Но старались.
Когда звездолёт приземлился, Кер-Сериндат уже накрыла ночь. Всё было быстро, они напряжённо следили за экранами: пересадка в полицейский флайер, полёт - к берегу Серинды, где всё оцеплено, где что-то почувствовал и ждёт Скарвин... Разговор, который не услышать. Скарвин - ожившая ночь. Тишина.
Один из экранов осветился. Вызов. Оттуда.
– ...приготовься принимать большое количество арестантов...
Даниель нахмурился. Она что, встала на его сторону? Тоже считает, что они виновны? Без суда? А, нет... всё-таки нет. Да, что-то в её словах есть, если нашёлся тот, кто стрелял в неё, могут найтись другие желающие и другие цели. Надо будет разобраться. Теперь - на это есть время. Наконец-то есть. Всё-таки Йаллер оказался прав... и Скарвин, в общем, вполне нормальный человек. То есть руниа.
– Тебя ждёт Линн: надо лететь на переговоры с измирантами.
– Как?! Зачем ему я? Разве он ещё хочет со мной общаться? Я же ему тогда наговорила...
– Знаю, знаю! Встретишься с ним и сама выяснишь отношения.
Даниель не ожидал, что так потеплеет на душе. Всё-таки - Линн. Хорошо, что не Хасан Пайела, не кто-то ещё, кто мог бы воспользоваться её чувством, а
Когда они приехали, Милорд быстро расправился с проблемой ликвидации последствий: предложил инсценировать гибель Скарвина. Деваться было некуда, хотя сразу возникали возражения: а поверят ли, руниа ведь весьма устойчивы к человеческим средствам для убийства себе подобных...
Скарвина увели, и на экранах нужный флайер превратился в сверкающие осколки. Даниель посмотрел на всех и решительно встал.
– Всё. Можете вылетать сейчас, Шедир Сайетрис уже ждёт...
– Подождёт, - Линн поднял глаза, повернулся.
– Кэт... можно с тобой поговорить?
– Нужно...
Даниель мгновение радовался тому, как они друг на друга смотрят, потом жестом пригласил всех покинуть зал. Подумалось: после нынешнего заседания длиной в двое суток он долго не захочет тут появляться. Ничего страшного, деловые встречи можно перенести, благо есть куда.
Домой он всё же не поехал: повёз Милорда в правительственную гостиницу, где они с Линном остановились, как-то само получилось так, что они остались внизу, в почти безлюдном баре, и напряжение начало уходить. Милорд стал что-то рассказывать, и было так удивительно и странно: Вейдер, - нет, к нему это имя теперь не клеилось, но тень прошлого не могла уйти сразу, - говорит с ним о делах, о том, что он хочет сделать, когда будет открыт Центр по изучению Силы, о том, как это должно быть организовано, какие нужны специалисты... Они как-то одновременно пришли к тому, что нужен собственный историк-этнограф, и надо договариваться с Академией насчёт целевого места для Кэт, Даниель неожиданно для себя рассказал про Сэнди Адамсон, что она там преподаёт между своими экспедициями... Вечер был лёгким, точнее - уже ночь, Даниель чувствовал, как прошлое ощутимо уходит и становится безопасным, к нему уже нельзя вернуться, и оно больше не потревожит. Он не знал, сколько прошло времени, в баре горел ровный свет, переливались золотисто-коричневые неяркие краски, а в холле успокаивающе шумел небольшой фонтан и цвели разлапистые деревья в кадках. Потом стеклянная дверь разъехалась, и вернулись те двое, и не надо спрашивать ни о чём, - у них были одинаково счастливые глаза... Милорд стремительно поднялся им навстречу, на ходу попрощался. Даниель решил не появляться, - видел, как они коротко поговорили в холле, услышал обрывок фразы Милорда: будь его счастьем... Дождался, пока они, не оглядываясь, уйдут к лифту, допил вино и встал. Вот теперь рабочий день действительно окончен. Бывает же такое чудо на белом свете...
Часть 2. Дело Дарта Вейдера
I
Линн знал, что ничего хорошего не будет. В официальном приглашении на встречу глав планет ни о чём подобном не говорилось, а Даниель был сдержан и уклончив, но ему хватило.
За огромными окнами дворца корреталя невозмутимо сияло чистое небо.