Испытание огнем (др. перевод)
Шрифт:
– О Боже! – она выронила кочергу, и та, гремя, упала на каменную подложку камина, затушив огонь, который женщина пыталась разжечь.
– Я не хотела напугать вас, – сказала я, быстро соображая. – У меня срочная встреча с Советником Залтана.
– Не припоминаю, чтобы он говорил о гостях. И гость точно не стал бы пробираться в дом через черный ход! – она подхватила кочергу и сжала ее обеими руками. На ней была свободная туника, какую предпочитали женщины рода Залтана, но я не могла ее узнать в царившем полумраке.
Я решила рискнуть.
– Мы договорились о встрече сегодня
– Подумать только, – она нагнулась и пошевелила угли кочергой, потом от разгоревшегося пламени зажгла фонарь. Подняв его повыше, она всмотрелась в мое лицо. – О, ради бога, проходи же, дитя. И прикрой дверь. Все это так странно, хотя чему я удивляюсь, мы живем в странное время.
Женщина засуетилась и направилась на кухню, проговорив, что Советник скоро вернется домой, и ей надо приготовить ужин. Я решила помочь ей и зажгла фонари в гостиной и столовой. Дом Бавола украшали поделки на тему джунглей и статуэтки вальмуров. Во мне проснулась тоска по дому.
Услышав, как открывается парадная дверь, я скрылась на кухне.
– Его сторожевой собаке не позволено входить в наш дом, – сказала женщина. – Советник не разрешает ему. Пес посмеет войти в наш дом, только если Ситийский Совет рухнет.
А вдруг Искажатель решит просканировать дом? Почувствую ли я воздействие его магии? На всякий случай, я притаилась у задней двери.
Тогда она сказала:
– Дитя, можешь звать меня Лепесток, – и она пригласила меня поужинать с ними, шикнув на меня, когда я попыталась возразить, что пришла ненадолго. – Все это чушь, дитя. Погоди, я передам Советнику, что ты пришла.
– Лепесток, – вздохнула я, придержав ее. – Может, будет лучше, если ты просто позовешь его сюда? У собаки может оказаться очень хороший слух.
Она коснулась пальцем лба, потом указала на меня и вышла. В кухню вошел Бавол, и следом Лепесток. Увидев меня, он устало улыбнулся.
– Ты правильно сделала, что пришла раньше меня, – сказал он негромко. Бавол потер глаза, под которыми я заметила темные круги. Его лицо исполосовали глубокие морщины, и казалось, на его плечах лежит неимоверный вес. – Если бы тебя поймали… – он присел на краешек стула. – Лучше тебе здесь не задерживаться. Если они услышат или увидят что-то подозрительное, Искажатель ворвется в дом, и я все ему расскажу.
Он так спокойно заявил о своем отношении к Искажателю, что меня окатило волной страха. Как Искажатели смогли заставить его добровольно сотрудничать и все им рассказывать?
– Тогда поговорим по существу. Почему Совет позволил давиинцам наводнить город?
На лице Бавола отразилось волнение, и он сцепил лежащие на коленях руки.
– Лепесток, будь добра, принеси мне стаканчик виски?
Она раздраженно уставилась на него. Я тоже заметила, что хотя Лепесток помешивала рагу, стоя в другом конце кухни, она старалась незаметно приблизиться и подслушать, о чем мы говорим.
Раздраженно фыркнув, она вышла из кухни.
Бавол на секунду прикрыл глаза и нахмурился. Но когда он вновь посмотрел на меня, я увидела, что его прежняя уверенность вернулась.
– Нам надо было позволить им умереть, – сказал он.
Глава 26
– Кому
– Вначале давиинцы просили лишь самое необходимое для того, чтобы они могли выжить. Проголосовать, так или иначе. Потом стали просить все чаще и обо все более странных вещах. Их приезжало все больше, и не успели мы опомниться, как уже соглашались на все.
– Кто мог выжить?
– Мы совершили ошибку, но теперь ты вернулась. Может, еще не слишком поздно.
– Бавол, я не понимаю…
– Давиинцы похитили наших детей.
Я уставилась на него, ошеломленная подобным заявлением.
– Но как?
Бавол пожал плечами.
– Разве теперь это имеет значение? Большую часть года наши семьи живут на землях рода. И нас нет с ними, чтобы защитить их.
– Кого они похитили?
– Мою дочь, Дженникиллу. Она пропала на Иллиэйском рынке. Мне было приказано никому об этом не сообщать, но увидев лица других Советников, я понял, что давиинцы добрались до всех членов Совета. Позже мы обсудили все между собой, и оказалось, что у большинства Советников похитили по одному ребенку. У бездетных давиинцы похитили супругов, у Советницы рода Зеленого Лезвия – мужа, у Советника рода Пухового Камня – жену.
– Где они удерживают их?
– Если бы я знал, я бы не болтал сейчас с тобой, – резко бросил он.
– Простите, – я обдумывала сложившуюся ситуацию. Лепесток вернулась с двумя стаканами и, передав один мне, вернулась к помешиванию рагу. – Когда это случилось? – спросила я, вспомнив слова Валекса, что Отказники уже давно планировали всю операцию, гораздо раньше, чем к ним присоединился Кейхил.
– Две недели назад, – прошептал Бавол.
Я попыталась мысленно отмотать время назад. Учитывая все, через что я прошла, четырнадцать дней в моем восприятии напоминали четырнадцать лет. Отказники схватили детей и членов семьи сразу после моего побега из Цитадели. Значит, все-таки не Розза шантажирует Советников.
– А магистры в курсе?
– Магистра Добрая Кровь и Магистра Драгоценная Роза обвинили в измене, когда мы писали письмо Командору. Магистр Пуховый Камень объявила их отказ подписать письмо изменой Ситии. Давиинцы заставили нас согласиться с ней и подписать ордер на их арест с последующим заключением в тюрьму. Они не сопротивлялись, – добавил Бавол, заметив мое беспокойство. – Жаль, что Магистр из рода Востроглазых слишком молода и не сможет оказать влияние на Роззу.
– Вы считаете, Розза заодно с Давиинцами?
– Нет. Ее бы удар хватил, узнай она, как принимались эти решения. Совет голосует в пользу ее идей, и она довольна, да еще давиинцы предлагают ей свою поддержку в войне с Командором.
– А не могла она узнать об этих проблемах, прочитав ваши мысли?
Бавол рассержено взглянул на меня.
– Такой поступок является серьезным нарушением Этического Кодекса Магов. Магистр Пуховый Камень никогда бы не опустилась до чтения наших мыслей.
Мне с трудом верилось в высокие моральные стандарты Роззы, но и доказательств обратного у меня не было.