Испытание огнём
Шрифт:
Джейн неуверенно усмехнулась. Спиральная улица закончилась, впереди была пустошь, присыпанная своими и чужими «минами», на вид неотличимыми от камешков. Хассек пригляделся к крупным силуэтам на горизонте. Два сааг-туула лежали с двух сторон от шарообразного «крейсера». Из-под приподнятых пластин брони шёл пар – внутри что-то готовили. В пасть сааг-туулам заливали воду – бурдюк за бурдюком – и закидывали очистки.
– Поохотиться успели? – пригляделась Джейн. – Вид у зверей какой-то…
– Будет тут вид, когда на клятву верности плюнули и нагадили! – страж
На сдвоенную вспышку десяток Джагулов в набедренных повязках выбрался на броню. Один из них держал в руке посох с погремушками. Джейн уже знала – такой полагается только вождю… вместе с богатой одеждой и кучей трофейных цацек. У этого носителя посоха не было ни единой нитки бус.
– Ар-рау! Воины Джелег! – Хассек вскинул посох.
– Ар-рау! Стражи Равнины! – вяло отозвались с брони.
– Вождь Акарган? – пригляделся Хассек. – Рад, что ты снова хозяин своему телу!
Всех Джагулов передёрнуло, почерневшая, со слабым фиолетовым отливом шерсть поднялась дыбом.
– Хвала всем богам, что тогда вы… успели уйти, - пробормотал Акарган, глядя в землю. – Мы были вождями Джелег. Теперь… не знаю, как называть нас.
Остальные согласно заворчали.
– Пока что посох в твоей руке, - отозвался Хассинельг. – И раз между нами больше нет раздора – впусти нас!
– Если ты хочешь войти… - Акарган, всё так же разглядывая землю, махнул посохом. Сааг-туул вяло шевельнулся. В броне открылся широкий проём. Кто-то скинул наружу трос-«поручень» - подниматься предстояло по выступам панциря…
Пока Джейн забиралась «на борт» и вместе с Хассеком искала нужный «отсек», там успело собраться немало Джагулов. Вожди надели рубахи, но цацками так и не обвешались. Собрались, к большому удивлению Джейн, и женщины – эти вплели в гривы белые ленты, но бусы, браслеты и расшитые пояса тоже поснимали. Вид у всех был подавленный.
– У Джелегов больше нет сновидцев, - угрюмо сказал Акарган. – Мы взывали ночью к нашим убитым – они в Ук-куте, у предков, и все смотрят на нас с презрением. Они не хотят возвращаться, и они сказали другим – у Джелегов нет достойных вождей. На всех нас кровь Джагулов из нашего племени, кровь верных клятвам. Никто из нас не может больше называться вождём. Я уйду, и все мы уйдём, - в воины, в сборщики кореньев, хоть в изгнание, - но кто займёт наше место? Пусть женщины соберутся и…
Ближайшая Джагулка с белесыми шерстинками среди чёрных сердито рявкнула.
– Чтобы выбрать достойных вождей, нужен достойный совет! А кто из нас, женщин Джелегов, достоин?! Разве не все мы упали на брюхо перед злыми камнями? Разве мы помешали убийствам? Кто из нас после этого может войти в совет – и кого такой совет выберет, среди кого?! Всё племя Джелег само себя прокляло и лишило чести!
– Вот так дела, - пробормотал Хассинельг. – У вас теперь ни вождей, ни совета? И что вы собрались
Акарган ощерился было, но тут же вновь уронил голову на грудь. Джейн огляделась по сторонам. Все выглядели подавленными… но всё-таки крепкими, не шатающимися, без следов заживающих ран. «А там сарматы еле-еле могут встать, не упав!» - она смерила Джагула сердитым взглядом.
– Много тут раненых… и больных после злых камней? Им помогли?
– Дом Пламени давал нам много кровяного камня, - отозвался Акарган, глядя мимо неё. – И много куджаглы. Сил у наших воинов и мастеров довольно. Только проку…
Джейн фыркнула.
– Знаешь, где сейчас нужны крепкие парни и мастера? На станции! Алайналь, пока хозяйничали там, всё угваздали и переломали! А сарматам ещё лечиться и лечиться – из них половина лежит в лёжку! Собери своих парней, подними мастеров, - есть у вас тут кузнецы, костерезы, или вы всех перебили?.. Идите на станцию, приберитесь там хотя бы и спросите, что мелкого сломалось, что нужно починить! Вот тогда и будет прок. Или вас на станцию не пускают?
«Там не такой уж сильный фон, после среднего по Равнине-то,» - вспомнила она, как сама заходила на станцию, - обломки твэлов там по коридорам не валялись, кости ей не жгло, видно, разрушенные реакторы были надёжно «прикрыты». «Если только Эгнаций с Младаном не хотят чужаков… Глупо, - раненым нельзя валяться в грязи! А тут толпа ничем не занята, выясняет, кто чего достоин…»
– Вожди Улгаан и Азгех милосердны, - понуро ответил Акарган. – Ворота Дома Пламени для нас открыты. Но они не просили помощи. А Урху…
Хассек сквозь навершие посоха посмотрел на небо.
– Урху на крылатом звере везёт сюда ослабевших и раненых. Поднимай воинов! Пусть тех, кто не может идти, внесут в Дом Пламени, пусть расстелят мягкие шкуры, - и, да, приберитесь там уже! Мы с Шайнаргилис пойдём к Улгехам, - Дому Пламени сейчас нужна помощь, а не сожаления! Помоги вождям Пламени, покажи, что племя Джелег не забыло клятвы!
Акарган прояснившимся взглядом посмотрел на толпу вокруг и ударил посохом в «палубу». Погремушки зазвенели. По «отсекам» пронёсся сквозняк – сааг-туул гулко вздохнул.
– Четырежды по двадцать, из тех, кто крепок телом, - собирайтесь, оденьтесь чисто, берите верёвки и полотна! Я и ещё девятнадцать – мы пойдём первыми, найдём шкуры. Другая двадцатка берёт мётлы, берёт щётки, воду и кейек, - после злых камней много грязи! Мы готовим место для раненых, ещё две двадцатки помогут спустить их в Дом Пламени. Аррау!
– Аррау! – пронеслось по всем «коридорам». Джейн только ошалело встряхнула головой. «Сработало?!»
… - Эгнаций-то? – Вепуат посмотрел на стражей с высоты повисшего в небе «трилобита». Туун-шу снизился до пяти метров, дальше отказался – и раненых спускали на тросах-щупальцах прямо на растянутые шкуры. Из распахнутого шлюза доносились рявкающие команды Джагулов-вождей и приглушённое рычание – те, кому пришлось возиться с мётлами и щётками, проклинали «злые камни», их вожака и устроенный ими бардак.